Новости масс-медиа
Первая полоса
- 25.01.2011 21:52
КОНТУЗИЯ ПРЯМОГО ЭФИРА
 Отечественные телеканалы оказались в определенном ступоре, когда на лентах информационных агентств появилась первая информация о взрыве в Домодедово. Вполне вероятно, журналисты были вынуждены согласовывать далеко не со своим руководством возможность экстренного выхода в эфир новостей. Иначе сложно объяснить, почему телезрители всех центральных эфирных каналов узнали о трагедии через полтора часа!!! Честь профессии смогли поддержать сотрудники радиостанций и сетевых СМИ. Иначе картина была бы совсем мрачной.
Фото: кадры Первого канала
- 25.01.2011
Источник: lenta.ru
Молитесь на Twitter
Алексей Пономарев
Что происходило в Рунете после теракта в "Домодедово"
В понедельник, 24 января, примерно в 16:30 по Москве в столичном аэропорту "Домодедово" произошел взрыв. Журналисты узнали о теракте через 10 минут - в 16:38 пользователь Twitter @ann_mint написала в своем микроблоге: "Молитесь, у нас на работе в #domodedovo взорвали бомбу". Сообщение было тут же растиражировано с помощью ретвитов, один из которых, как писали потом блогеры, прочитал и главный российский юзер - президент Дмитрий Медведев.
Всемогущий твиттер
Слух о том, что глава государства узнал про теракт посредством своего аккаунта на Twitter, многих удивил, а некоторых даже возмутил. "Сообщают, что президент Медведев узнал, о том, что творится в Домодедово из... твиттера! И собрал экстренное совещание. Наверное, бросил клич Вконтакте или Однокласниках...", - написал жж-юзер felbert и не был одинок в своем скептицизме.
Впрочем, если задуматься, мгновенное распространение новости посредством современных (пусть и в чем-то пижонских) средств передачи информации - ни разу не стыдно и не курьезно. Гораздо более странно смотрелся на фоне Медведева с его твиттером премьер-министр РФ Владимир Путин, который, как нам показали по телевизору, внимательно выслушивал доклады федеральных чиновников - естественно, с некоторой задержкой, ибо федеральным чиновникам требовалось время, чтобы сначала выслушать донесения чиновников рангом пониже... и так далее вплоть до дежурного по ОВД.
Некоторые, восхитившись новостной оперативностью Twitter, поспешили даже похоронить все остальные СМИ. Тон задал Алексей Навальный. "Прямо сейчас мы наблюдаем окончательную смерть телевидения и традиционных СМИ как источника оперативной информации в кризисной ситуации. Информационные агентства, радио и тот же телек. Все цитируют сообщения из твиттера. Первый раз я об этом подумал, когда там транслировались события на Манежной, сейчас это стало очевидно. Первые полтора часа есть только твиттер", - написал он.
Во многом Навальный прав, но с оплакиванием СМИ в их традиционном понимании он, пожалуй, поторопился. Все-таки Twitter - источник отнюдь не полностью заслуживающий доверия. За последние сутки в нем появились сотни тысяч сообщений с хэш-тегом #domodedovo, в которых хватало путаницы, фактических ошибок и откровенной дезинформации. Узнав о взрыве из того самого первого твита ann_mint, редакция "Ленты.ру" первым делом бросилась не выпускать новость о теракте, а проверять это сообщение через информационные агентства и пресс-службу аэропорта. И эти меры предосторожности были отнюдь не чрезмерными - вскоре после тревожного сигнала из "Домодедово" появилась информация о взрыве в "Шереметьево", которая, к счастью, оказалась плодом больной фантазии кого-то из коллег по цеху.
Высшей точкой сетевого бреда стало сообщение о гибели в аэропорту одного из популярнейших блогеров Рунета Артемия Лебедева, известного в Живом журнале под ником tema. Впрочем, распространение слуха о смерти Лебедева было в корне пресечено "Лентой.ру", которая дозвонилась до Темы и убедилась, что он жив-здоров. В своей излюбленной манере Артемий любезно предложил нам целый список аэропортов, помимо "Домодедово", в которых он 24 января не появлялся.
О том, что привычные СМИ нам еще пригодятся, написал, в частности, Антон Носик, съевший не одну собаку в интернет-журналистике. "Мы не будем узнавать новости из Твиттера ни сегодня, ни через 10 лет. СМИ будут узнавать новости из соцсетей и нам докладывать. На то они и СМИ. А Твиттер с Фейсбуком были, есть и останутся сырьём для их работы", - считает он.
Адепты Twitter в первые часы после взрыва с нескрываемым удовлетворением ретвиттили текст: "C момента взрыва в Домодедово прошло больше часа. Ни один российский канал не вышел даже с экстренным выпуском новостей". Конечно, это не совсем правда - новостные выпуски были. Первым, правда, отреагировал отнюдь не федеральный телеканал "Дождь.Optimistic Channel", выдав сначала бегущую строку, а затем - в 17.00 новостной спецвыпуск. Первым из федеральных о теракте заговорил канал Россия 24 - примерно через час после взрыва. Что же касается привычных большинству россиян "трех кнопок" Первого, России 1 и НТВ, то они вышли из сумрака только к 18:00. Через полтора часа после случившегося.
Первые выпуски федеральных теленовостей были малоинформативны и выглядели откровенными "боянами" на фоне сообщений интернет-СМИ. Но, увы, не у всех россиян есть круглосуточный доступ в интернет, поэтому некоторым пришлось ждать, пока телевизионщики спешно сверстают свои сюжеты. И в ожидании новостей глядеть на всякую несвоевременную ахинею вроде "Федерального судьи" или "Давай поженимся". Возможно, поэтому некоторые и не стали включать телевизоры - утверждение о том, что в новостях все равно правды не расскажут, звучит для нас вполне обыденно.
Таксисты и нашисты
Еще один громкий тренд вечера понедельника - таксисты в "Домодедово" резко и совсем не по-христиански взвинтили цены на свои услуги. Якобы из аэропорта до Москвы предлагали отвезти за 10-20 тысяч рублей. Эту информацию подхватили все без исключения, и дело едва не дошло до массовой расправы над людьми с "шашечками". Разговоры о непомерной жадности таксистов продолжаются и до сих пор, хотя информация была опровергнута рядом авторитетных блогеров - например, тем же Носиком или фотографом Ильей Варламовым aka zyalt.
"В интернете были слухи про таксистов, которые просили по 20 000. Это, как мне кажется, вранье. Я поспрашивал местных "бомбил", максимум что мне выставили, было 3000 до метро. А так 1500-2000. Официальное такси тоже не прекращало работу, тарифы там фиксированные. Почти сразу 'Аэроэкспресс' ввел бесплатный поезд для пассажиров Домодедово. Возможно в начале и были проблемы из-за паники, но вообще уехать из аэропорта можно было совершенно спокойно", - написал Варламов.
Антон Носик и вовсе неожиданно раскрыл тему жадных таксистов, уличив в очередной попытке дешевого пиара движение "Наши". Активисты молодежной организации подтянулись в аэропорт под предлогом того, что готовы бесплатно подвезти людей до метро. Скорее же всего, задачей этих милых девушек с плакатами было просто попозировать перед фотокамерами, чтобы было чем потом проиллюстрировать пресс-релиз.
Согласно этому сообщению на сайте "Наших", в составе спасательной экспедиции в "Домодедово" был депутат Госдумы Роберт Шлегель, который якобы намеревался вывозить людей из аэропорта на собственной машине. Сюрприз к пресс-службе "Наших" подкрался незаметно в виде твита самого Шлегеля: "я на аэроэкспрессе приехал, пока не вижу, чтобы кому-то нужна была помощь". Уточним, что, судя по всему, депутат Шлегель в аэропорт и вправду приехал, так сказать, от чистого сердца, а вот кремлевские активисты, как они это любят, сели в информационную лужу.
При этом утверждать, что бедных таксистов оговорили ни за что, тоже было бы неправильно. Как и в случае с "бесполезным" телевидением, россияне с легкостью поверили в их непомерную жадность, опираясь на собственный горький опыт - вспомните, какие цены на такси выставлялись на волне паники после весенних терактов в московском метро.
Взрыв за рамками
Многие блогеры обвинили в случившемся некомпетентную службу безопасности аэропорта "Домодедово", а также спецслужбы, которые, по некоторым данным, знали о готовящемся взрыве, но не смогли его предотвратить. Эти разговоры пока звучат не совсем обоснованно, ибо официальной информации об имевшейся у силовиков ориентировке пока не появлялось. Сплошные анонимные утечки.
Впрочем, есть вполне предметная тема для обсуждения. Достоверно известно, что в "Домодедово" не работали рамки-металлоискатели на входе в здание аэропорта. Через одну из таких рамок, скорее всего, прошел и террорист-смертник со своим опасным грузом. Мнений по этому поводу в блогосфере высказывается много - хочется привести одно, но авторитетное.
"Аэропорт не был приведен в состояние боевой готовности - произошло то, что произошло, и уже после этого все крупные аэропорты мгновенно усилили меры безопасности и активировали первые линии досмотра. Если сейчас оперативные службы, действительно, знали о теракте заранее, то то, что случилось, это чисто их непрофессионализм: аэропорт выполняет их указания", - написал директор по стратегическому развитию аэропорта "Пулково" Владислав Бородулин на сайте журнала "Сноб".
При этом Бородулин отметил, что в крупных аэропортах постоянное использование активной "первой линии контроля" практически невозможно, так как это очень сильно задерживает пассажиропоток. Особенно повышенные меры безопасности на первой линии неудобны для пассажиров в холодное время года, потому что отстаивать очередь к рамке им приходится на улице.
P.S.
Конечно, очередной теракт с "кавказским следом" не мог не вызвать в профильном сегменте блогосферы возмущений и всяческих призывов на тему срочного (и при том силового) решения национального вопроса. Цитировать подобные высказывания не хочется - при желании каждый может отыскать их через поисковые системы сам. Также не хочется давать ссылок на откровенно трэшовые фотографии с места взрыва - вид расчлененных тел не добавляет положительных эмоций никому, кроме людей, страдающих психическими отклонениями.
В свою очередь скептически (или конспирологически) настроенная часть блогосферы не замедлила сделать вывод - в России началась предвыборная кампания. Одним из первых озвучил это мнение пользователь @KermlinRussia - альтер-эго президента Медведева на Twitter. "Это было рядовое начало предвыборного года", написал он, добавив к записи хэш-тэг #domodedovo. В тот же огород полетел и камешек жж-юзера assional. "Владимир Владимирович!!! Мы бы все равно вас выбрали!!! Зачем???" - написал он. Эта довольно циничная запись была процитирована в нескольких дайджестах блогосферы, сделанных различными СМИ. Действительно, весьма показательная реакция для страны, которая больше не видит смысла смотреть новости по телевизору и не верит в наличие совести у таксистов.
- 27.01.2011
Источник: openspace.ru
Неадекватная реакция
Анна Голубева
Примечательно не то, что ТВ среагировало на теракт не быстро, а что мы этого от него всё еще ждем
Кто только не проехался по поводу замедленной реакции телевидения на домодедовскую трагедию. На следующее утро после взрыва десятки изданий и блогов публиковали, постили и перепoщивали ругательские тексты и тщательно хронометрированные бесстрастные сводки о том, в какой момент какой телеканал выдал в эфир соответствующее сообщение. С неизменным выводом, что ТВ окончательно проиграло соцсетям, сдохло и должно быть отправлено на свалку истории: зачем нам громоздкая, устаревшая и дорогая в смысле содержания фиговина, если от нее в хозяйстве никакого толку?
Примечательно не то, что ТВ среагировало на ЧП не быстро, а что мы, оказывается, этого от него всё еще ждем, всё еще вменяем ему в обязанность участие в спринтерских соревнованиях со всеми носителями информации. Хотя в очередной раз понятно, что первым, скорее всего, будет интернет (5—10 минут после события), вторым (через 10—15 минут) информагентства, через 25—30 минут радио, и только потом подтянутся специальные информационные телеканалы, а уж за ними — массовые. Как понятно и то, что дело тут не в спортивной форме того или иного медиа, не в степени его актуальности, а в его природе. У разных медиаканалов разные профессии, и новости давно уже не профессия ТВ.
Правда, первым на событие в аэропорту Домодедово все-таки откликнулись совсем не специалисты-информационщики. Частный телеканал «Дождь» — девятимесячный младенец, не имеющий пока в своем арсенале ничего подобного тем информационным возможностям и опыту, которыми обладают взрослые каналы, первым, прежде профессионалов с «Россия-24» и Russia Today, сообщил о взрыве, показал любительское видео с места трагедии и раньше всех переверстал сетку и начал работать по теме. Ему ведь не надо было дозваниваться до высокого начальства, уточнять, утрясать и выверять информацию в пяти инстанциях.
Но и то, что по части гибкости у малых каналов преимущество перед крупными, тоже нормально. Не говоря о том, что у взрослого массового ТВ принципиально иной потенциальный охват и реальный объем аудитории, что как будто подразумевает несколько иную ответственность.
Другое дело, как взрослое массовое ТВ играет на своем поле, когда приходит его очередь делать то свое, подо что оно заточено. Не столько быть первым, сколько быть рядом. Давать разбросанным в пространстве и потерянным во времени ощущение общности и сопричастности. Демонстрировать этическую норму, в данном случае — сострадания. Напоминать о здравом смысле и нормальных человеческих чувствах, которые помогают нам в такой ситуации оставаться людьми, не давая впадать в животный страх и животную злобу.
И для этого же не надо особенных технических возможностей, сумасшедшей оперативности и специальной креативности. Годится простое и старое, как само ТВ, средство — прямая трансляция из обычной студии. Достаточно на первое время профессионального ведущего любого пола и возможности выходить на связь с корреспондентами, очевидцами и экспертами да хотя бы по телефону. Довольно способности разговаривать по-человечески и разделять со зрителем человеческие эмоции.
Это оказалось доступно и маленькому «Дождю», и юной Russia Today, и государственной «России-24», которые полностью посвятили вечерний эфир «24.01» чрезвычайному событию. Но только не большим каналам — они ограничили освещение ЧП в Домодедово выпусками новостей, добавив к плановым несколько экстренных. И даже НТВ, единственный из федералов, кто поставил обсуждение в своем прямом эфире через семь часов после теракта, сделал это в рамках передачи «Честный понедельник» с Сергеем Минаевым, которая практически не вышла за пределы своего стандартного хронометража.
Чем объяснить такую сдержанность? Да, большие телеканалы должны тщательно проверять сведения, сообщая их своей большой аудитории, учитывая и то, что для некоторой ее части центральный телевизор — единственный источник информации. Неприятно в этой ситуации давать неподтвержденные цифры и факты. Но можно и не давать, а пять раз повторить то, что уже проверено, главное — не молчать. Да, хочется дождаться, пока с места происшествия выйдет в эфир собственный корреспондент. Но лучше десять раз показать чужое мутное видео, чем крутить в ожидании новостей свой свежий сериал. В такой момент точность интонации важнее точности информации. Люди поймут и простят нехватку материала, оговорки, путаницу — это естественно. Только одна ошибка непростительна — делать вид, что ничего не случилось. Это самая ненормальная и неестественная реакция на трагедию.
Соображения секретности? Интересы национальной безопасности? Да, разумно воздерживаться от скороспелых гипотез и беспочвенных обвинений. В первые часы после трагедии эмоций слишком много, а информации слишком мало. Но разве трудно выбрать из экспертов тех, кто владеет не только информацией, но и собой? Разве телеведущие, воспитанные телевидением нулевых, не умеют избегать ненужных вопросов и обходить зыбкие моменты? Разве их старшие коллеги утратили навык достойной работы в прямом эфире, который демонстрировали во время нью-йоркского теракта 11 сентября 2001 года, московского — 23 октября 2002-го, бесланского — 1 сентября 2004-го?
Эти люди по большей части и сейчас в профессии и в эфире — только экстренные выпуски им больше не доверяют. ТВ вообще завязало с этой практикой. Можно подумать, что нарекания, полученные от спецслужб по поводу слишком подробного и эмоционального освещения бесланской трагедии, начисто отбили у него не только вкус к прямому эфиру, но и уверенность в себе. Оно предпочитает отмалчиваться, дабы, не приведи Аллах, не транслировать невзначай какой-нибудь неправильный месседж террористам.
Этот тезис в последние дни тоже мелькал в печатных и непечатных источниках: широкое освещение трагедии и глубокое ее переживание нам ни к чему, ибо только на руку террористам. Нельзя сеять панику и страх, заламывать руки и вообще зацикливаться; надо выказать стойкость пред лицом угрозы, дать понять, что этот номер с нами не пройдет, нас не запугать, и вообще — жизнь продолжается.
О-кей. Кто бы спорил. Но значит ли это, что, быстренько посмотрев репортаж о теракте в новостях, следует вернуться к песне и пляске, что мы в самом деле хотим предложить своим согражданам и противопоставить своим врагам светлый образ отморозка, которого не оторвешь от приплясывания ни увечьем, ни гибелью собратьев?
Никто не вынуждает ТВ истерить в эфире. Никто не заставляет его показывать смерть, неразбериху и оторванные конечности. Да можно хоть ничего не показывать, только рассказывать, как это делает радио, которому соображения высшей пользы не мешают ведь обсуждать теракт с гостями эфира и слушателями, переживая это тяжелое событие вместе. Можно и без цветных картинок транслировать аудитории не панику и растерянность, а сострадание и волю к жизни.
Тот, кто пережил горе, знает, как мучительна невозможность что-то изменить, как судорожно хватаешься в этой ситуации пусть не за принципиально важное, но хоть просто уместное дело. Это, конечно, жалкий суррогат того, что по-настоящему хочешь и не можешь сделать, но это и способ справиться с горем. Это протест в его самой естественной форме: жизнь, с ее маленькими практическими нуждами, против смерти; созидание в ответ на разрушение.
Те, кто переживает происходящее у телевизора в первые часы после теракта, терзается тем же — и в том же нуждается. И большое ТВ может не отвлекать свою большую аудиторию от беды, а пытаться вовлекать во что-то дельное, предлагать какую-то конструктивную программу. Советовать, что делать, подсказывать возможные направления. Как практически справиться со страхом и подавленностью и помочь в этом близким. Как и где конкретно сдать кровь для раненых — телевизор в день взрыва об этом, как водится, упоминает, но, как водится, вскользь; а ведь большинству из нас не случалось прежде быть донорами, большинству не помешает инструктаж: как к этому предварительно подготовиться и куда непосредственно обратиться. Какой бы мелкой на фоне трагедии ни казалась подобная информация, она уместна. В отличие от предложения продолжать просмотр интересного сериала непосредственно вслед за известием о трагедии.
Аргумент «чего зря беспокоить бабушку» не убеждает. Даже если бабушка проживает далеко от Домодедово, очень любит сериалы и по уважительным причинам не может сдавать кровь, не надо лишать ее права на единственно доступную ей сейчас форму сопричастности общей беде: знать, что происходит, верить, что с ситуацией можно справиться, сострадать ближним. Дело не в морали, которая, допустим, личное дело каждого, — в элементарной логике. Общая беда сплачивает людей — так же как общая радость. Чувство единения перед лицом угрозы не только норма, но и потребность. Не только личная, а, пардон, общественная. Вряд ли какая-то спецслужба заругает ТВ, если оно это чувство в гражданах поддержит.
Но даже если прямой телеэфир в отличие от радиоэфира по неведомым причинам невозможен — можно хотя бы слегка приглушить веселье в не прямом? Соблюсти приличия, воздержаться в день траура не только от ситкомов и юмористики, но и от слишком буйных ментовских разборок, слишком резвой рекламы и собственного промо, уж совсем не обусловленного финансовыми обязательствами. Можно, наконец, даже показывая пресловутый сериал, давать бегущую строку с информацией не эпизодически, а непрерывно. Чтобы зритель не искал лихорадочно, куда звонить, матеря в сердцах не только террористов, но и всю власть в центре и на местах, вместе с ее телевидением, — а видел, куда звонить, и понимал, что ТВ, а значит, и его власть, держит руку на пульсе. Тем более тот зритель, для которого ТВ единственный источник.
Отворачиваясь от трагедии, прячась от нее за лозунгом «не навредить», взрослое ТВ наносит ущерб не только самому себе (рейтинги очередной раз красноречиво доказывают, что зрители в критический момент однозначно предпочитают актуальную информацию любому шоу). Оно, взрослое ТВ, демонстрирует то, что вроде предполагалось скрыть — панику, растерянность, неумение по-взрослому реагировать на удар. Как мальчик-подросток, который из боязни, что сочтут слабаком, делает безразличное лицо и уходит в молчанку. Зритель, в том числе террорист, сразу видит за этим трусость.
Однако жизнь продолжается. Большое общероссийское ТВ без стеснения демонстрирует в прайм-тайм любительское видео, где смерть, неразбериха, оторванные конечности. И не в сумятице первого шока, что можно было бы понять, а через сутки, в записи. Повторяя это видео дважды в ходе передачи «Пусть говорят» с Андреем Малаховым, а на следующий день повторяя и саму передачу.
ТВ бесстрашно выдает в эфир истерики пожилых актрис, которые предлагают ввести китайскую дисциплину на транспорте и вернуться к смертной казни (тот же выпуск «Пусть говорят» от 25.01 с повтором 26.01). А также истерику пожилого законодателя, призывающего лишать родственников террориста пенсий и социальных льгот. Стоит, правда, оговориться, что этот призыв звучит в прямом эфире выпуска передачи «5-го канала» «Открытая студия» (25.01), посвященного трагедии, и встречает все же некоторый отпор со стороны ее ведущего Романа Герасимова. А вполне извинительные слабости уважаемых дам в студии Малахова встречают аплодисментами, и эти моменты никто не думает удалить при монтаже. ТВ не опасается, что такую передачу — с абсурдными метаниями от темы к теме, дословными повторами сказанного накануне в «Честном понедельнике» НТВ, дикими всплесками, странными вопросами и не соответствующими им ответами — кто-то сочтет яркой иллюстрацией беспомощности и паники, а авторов ее финальной верстки — пребывающими в глубоком шоке.
А «Честному понедельнику» от 24.01 самый злобный критик готов простить любые огрехи. Просто за его нормальность. За то, что Сергей Минаев, его сотрудники и гости оказались не просто единственным разговором в прямом эфире, а практически единственной адекватной телепередачей на большом ТВ за эти трое суток. Где не предавались панике, не звали к топору, задавали нормальные вопросы, давали внятные комментарии, старались воздерживаться от преждевременных заявлений и брали у официальных лиц персональные, а не общие для всей собравшейся прессы интервью.
И нечего от большого ТВ больше ждать. И дело, кажется, не в осторожности или утрате профессиональных навыков. И зря я насчет подростка с неадекватной реакцией. Перед нами, кажется, не дитя, а кто-то вполне взрослый, вальяжный и циничный. Большой Брат. Очень адекватный — всё, в общем, ему до лампочки и ничего, в общем, не страшно. Ну разве что немножко начальства. Оно пострашнее террористов.
* Автор — руководитель Службы развития телеканала «Россия»
- 25.01.2011
Источник: РИА Новости
Телевидение проиграло теракт
Сергей Варшавчик, обозреватель РИА Новости
Телевидение, в отличие от Интернета, значительно менее подготовлено к оперативному освещению чрезвычайных ситуаций. Вчерашний взрыв в аэропорту "Домодедово" показал это со всей очевидностью.
Сетка вещания как авоська
В сжатом виде хроника освещения выглядит так. Роковой взрыв в международном зале прилетов аэропорта прогремел примерно в 16.32 мск. Одним из первых об этом сообщили пользователи Твиттера: "Молитесь, у нас на работе в #domodedovo взорвали бомбу". После этого подключились средства массовой информации. В частности, в 16.47 РИА Новости сообщило о задымлении в районе зала прилета. Затем новость появилась в эфире радиостанций. В частности, "Коммерсанта FM".
Спустя час после происшедшего к освещению подключился круглосуточный информационный телеканал "Россия-24", сообщивший зрителям о случившемся в 17.24. Через несколько минут рассказал о взрыве и ТВЦентр. На трех больших федеральных каналах аудитория узнала о ЧП еще позже, к шести часам вечера, когда в эфир вышли небольшие спецвыпуски, посвященные ситуации в московском аэропорту. После чего сетка вещания продолжала функционировать в обычном режиме.
Например, на Первом канале благополучно шло ток-шоу Ларисы Гузеевой "Давай поженимся", а после этого программа "Жди меня". На "России 1" после сообщений о погибших зрителей оставили любоваться на сериал "Институт благородных девиц". РЕН ТВ подготовило специальный выпуск и того позднее, к половине девятого вечера.
Данные о погибших и пострадавших (это слово резало слух, на самом деле это - раненые), которые сообщались ведущими, в первые часы шли со ссылкой на информационные агентства. Собственные данные корреспонденты, взявшие интервью у пресс-секретаря "Домодедово" Елены Галанову, стали сообщать значительно позднее.
Любительское видео сезона
Понятное дело, что телевидение – механизм значительно более громоздкий, чем информационные агентства и уж, тем более - частные блоги. Соревноваться в скорости передачи информации с глобальной сетью ТВ, мягко говоря, затруднительно. От получения первоначальной информации до прибытия съемочной группы на место, с учетом столичных пробок, проходит немалое время.
Дело в другом. После того, как тележурналисты разных каналов попали на место, и вышли в эфир, происходящее не стало яснее. Проникнуть внутрь корреспонденты не смогли и в роли основного ньюсмейкера для них, правда, через некоторое время, выступила вышеупомянутая Елена Галанова.
Главным же хитом вечера у различных телекомпаний стала любительская запись с мобильного телефона, запечатлевшая первые – даже не минуты, секунды – после взрыва. Дым, неподвижно лежащие тела, кое-где огонь на полу. Видео, взятое с Youtube, оказалось намного информативнее иных телевизионных сюжетов.
Впрочем, на "России-24" и не скрывали, что собирают любую информацию, в том числе и из блогов.
Свое опоздание ТВ попыталось компенсировать прямыми включениями корреспондентов из "Домодедово", сюжетами о совещании Дмитрия Медведева с силовиками, а также сообщением о "горячих телефонах", по которым надо звонить родственникам пострадавших.
Телевизионные доклады
В итоге, многие сюжеты больше напоминали отчеты чиновников перед высоким начальством. Как, например, показанное по "России-24" селекторное совещание в МЧС во главе Павлом Поповым. Или рапорт министра здравоохранения Татьяны Голиковой премьеру Владимиру Путину о размещении раненных, который министр закончила сообщением о том, что собирается в ночи ехать по больницам.
Попытку проанализировать ситуацию по "горячим следам" предпринял только канал НТВ. В частности, в экстренном выпуске программы "Честный понедельник", ведущий ток-шоу писатель Сергей Минаев попытался узнать, кто виноват в том, что смертник беспрепятственно пронес бомбу?
Из последующего допроса представителей аэропорта в лице все той же Галановой, выяснилось, что ответственность лежит на сотрудниках линейного отдела милиции, которые осуществляют выборочный досмотр посетителей воздушного вокзала. В новостях ТВЦентра она пояснила, что тотально проверить всех, учитывая, что за год через "Домодедово" проходит 23 млн. человек в год – невозможно.
Досталось, впрочем, и спецслужбам, которые, по мысли присутствующих в студии, должны были заблаговременно проникнуть в ряды террористов, а затем предотвратить преступление.
Любопытно отметить, что практически все силовики, включая министра внутренних дел Рашида Нургалиева, как будто пропали с экранов.
Подводя итог, можно констатировать, что основные российские телеканалы, как и в марте 2010 года, (когда прозвучали взрывы в московском метро, унесшие жизни 40 человек) в критической ситуации оказались неповоротливы и громоздки. И это не их вина. Это их беда.
- 25.01.2011
Источник: forbes.ru
Теракт в Домодедово: микроблоги или традиционные СМИ?
Почему о смерти СМИ и торжестве микроблогов говорят журналисты и только журналисты
Олег Кашин, корреспондент ИД «Коммерсантъ»
Гипотеза, в соответствии с которой единственной аудиторией (российских?) газет и журналов являются сами же журналисты этих СМИ, все-таки не настолько абсурдна, как может показаться на первый взгляд. Домодедовский теракт помимо прочих своих ужасных качеств стал очередным поводом говорить о том, что во времена социальных медиа — блогов и микроблогов — традиционные СМИ, с опозданием дублирующие блогерскую информацию, оказываются никому не нужны. Новая (она, конечно, заглохнет сразу же вслед за темой самого теракта, но пока ведь не заглохла) волна разговоров о смерти традиционных СМИ — это именно еще один аргумент в пользу того, что газеты и журналы своей аудиторией считают только журналистов. Но дело совсем не в том, что Твиттер победоносно шагает по трупам газет и журналов. Дело в том, что о смерти традиционных СМИ как раз и говорят журналисты и только журналисты.
Рабочий день в какой-нибудь редакции. Наименее загруженный текущими делами журналист не спеша обновляет ленту своего Твиттера, видит чей-то ретвит из Домодедово — что-то взорвалось, говорит коллегам: представляете, мол, в Домодедово взрыв. Коллеги цокают языками: ох, да ни фига себе! Журналист, долистав Твиттер, смотрит ленту информагентства, видит сообщение о взрыве — на восемь минут позже того ретвита — и пишет уже себе в Твиттер, что микроблоги победили традиционные СМИ.
После появления новости в ленте информагентства настроение в редакции делается чуть более суматошным. Корреспонденты обзванивают профильные пресс-службы (пресс-службы, в мирные дни обижающиеся на то, что газета ничего не написала о международной выставке спасательного оборудования, теперь так некстати молчат). Параллельно уже несколько репортеров не лениво, а сосредоточенно изучают Твиттер — и по хэштегу #domodedovo, и еще по каким-нибудь ключевым словам. Делятся друг с другом новыми подробностями, которых чем дальше, тем больше: Домодедово — большой аэропорт, и в каждый конкретный момент времени людей, у которых есть Твиттер, в аэропорту оказывается до сотни. Тем временем оживают и пресс-службы, несут какую-то абракадабру, но ведь несут же, и эта абракадабра вперемешку с деталями, обнаруженными по хэштегу (продвинутые редакции цитируют, ссылаясь на юзернейм, более неповоротливые ограничиваются «сетью микроблогов Твиттер» или даже вообще оскорбительным «блогеры»), в сочетании дают готовую газетную заметку, которая выйдет завтра на первой полосе.
Производство такой заметки — занятие скучное и неинтересное; и нового в нем тоже нет ничего (в марте прошлого года были теракты в метро, технология производства заметок была такой же), поэтому и говорить об этой заметке нечего. Зато налицо тенденция — традиционные СМИ оказываются ненужными, уступая свое место блогам и микроблогам. Так, по крайней мере, рассуждает журналист, для которого поиск информации по какой-то причине (лень?) стал равнозначен мониторингу Твиттера по трагическому хэштегу.
Говоря о смерти традиционных СМИ, журналист исходит из допущения, что каждый потребитель, каждый нежурналист, которому стали вдруг интересны подробности случившегося в аэропорту, точно так же сядет искать свидетельства очевидцев и телефонные фотографии в Твиттере. Но это допущение едва ли имеет какое-то отношение к действительности. Потребитель-нежурналист, впервые за год забравшись на сайт газеты, прочитает ту рожденную от мычания пресс-служб и мониторинга Твиттера заметку и, что, между прочим, вполне ужасно, останется ею удовлетворен — количество погибших, телефоны горячих линий и свидетельства очевидцев в заметке приведены, а больше ничего ведь и не нужно. Так или иначе, никакой смерти традиционных СМИ потребитель не видит — и это вполне может означать, что никакой смерти и нет. А если какой-нибудь журналист все-таки будет настаивать на своем и дальше, пусть спросит у коллег из «Лайф ньюс», в каком Твиттере они купили видеоролик, зафиксировавший момент взрыва, и насколько они сами считают себя побежденными Твиттером.
- 25.01.2011
Источник: slon.ru
Практика большого взрыва
Как вещательные и социальные СМИ доносили читателям новости о теракте в аэропорту «Домодедово»
Марина Наумова, корреспондент Slon.ru (медиа, реклама)
16:32 «Молитесь, у нас на работе в #domodedovo взорвали бомбу». Первое сообщение о взрыве в столичном аэропорту появились в социальной сети Twitter. В дальнейшем поток сообщений от очевидцев, их родственников и коллег собирается по тегу #domodedovo.
16:42 Телеканал Дождь. Optimistic Channel выдал сообщение о взрыве бегущей строкой.
16:47 Агентство РИА «Новости» написало о задымлении в районе зала прилета. В последующие 10 минут новость разошлась по лентам других информагентств.
16:54 Телеканал «Россия-24» дает бегущую строку о взрыве.
16:57 Новость о взрыве появилась на радио «Коммерсант FM».
17:00 Первый спецвыпуск в телеэфире – Дождь.
17:23 Первые очевидцы – в эфире «Коммерсант FM» и Дождя (таксист Лев Григорян поработал на два фронта).
17:24 Федеральный телеканал «Россия-24» сообщает в сюжете о взрыве в «Домодедово».
17:30 Телеканал Russia Today ограничивается прямым включением корреспондента, но не из Домодедово, а из Москвы. Час спустя RT выпустит эфир видео, снятое очевидцем с телефона спустя минуту после взрыва.
17:31 Телеканал ТВЦ также рассказывает о произошедшем без картинки из аэропорта.
17:46 На месте трагедии появился профессиональный корреспондент средства массовой информации: журналист «Коммерсант FM» воспользовался электричкой и добрался в «Домодедово» первым. До этого времени информационный фон составляли по большей части непроверенные сообщения из блогов и Twitter: количество погибших варьировалось от трех до семидесяти, допускалась возможность двух взрывов, но ясно было одно – это теракт и погибли люди.
18:00 Телеканал «Первый» говорит в новостях о взрыве, дает телефонное включение очевидца – заместителя главного редактора радиостанции «Эхо Москвы» Ирины Цвей.
18:20 В Twitter появляются первые видеозаписи – на одной любительской съемке видно, как сотрудники «скорой» вывозят потерпевших, другая – с задымленного места взрыва.
18:35 До «Домодедово» добралась первая съемочная группа федерального телеканала – «Первого».
18:55 Спецвыпуск на «Первом канале». «Неуместно, конечно, в такой момент говорить о гордости, но я горжусь тем, что работаю на радио, а не на ТВ», – написала в своем блоге бывшая ведущая «РЕН-ТВ», ныне работающая на «Сити-ФМ», Ксения Туркова.
19:00 Спецвыпуск на НТВ. Стали появляться сообщения «аналитического» и «рекомендательного» характера относительно реакции ТВ: «Первый – ТВ-шоу, Россия – сериал, ТВЦ – ток-шоу, НТВ – сериал, продолжать? CNN – прямой эфир! ВВС – прямой эфир!», – высказалась блоггер KatrineBelyaeva.
19:30 Телеобозреватель газеты «Коммерсант» Арина Бородина написала в своем Facebook: «Опять все как в первый раз. Правда, «Первый канал» после планового выпуска в 18:00 включился со спецвыпуском в 18:55 примерно на 5 минут, раньше НТВ. Там видео с Youtube сразу после взрыва. Все в дыму. На остальных каналах никаких спецвыпусков. Хотя реагировать надо мгновенно. Так и не могут. Увы».
20:00 Спецвыпуск на «России-24».
20:27 Спецвыпуск на «РЕН-ТВ».
20:30 СТС отменяет премьеру сериала «Теория большого взрыва».
Телеканалы начисто проиграли первые полтора часа, когда люди находили сообщения, фото и видеоролики в интернете. Представители объясняют такую реакцию технологией процесса: мол, элементарно нечего было показать. Но вскоре телередакторы все же нашли видео, снятое после взрыва, в социальных сетях и взяли его куски в эфир. Получив свою долю пинков из социальных сетей, «федералы» теперь готовятся к публичной порке от коллег из других СМИ: история с мартовским терактом на станции метро «Лубянка», когда сведения о произошедшем можно было получить как угодно, но не через ТВ, повторилась.
|
 |
поиск
|
