24.02.2005 16:40
«Бандероль» для Максима и Феликса
Портал Lenizdat.ru начинает акцию по сбору недостающих средств на издание книги Максима Шабалина и Феликса Титова.
Сотрудники петербургской газеты "Невское время" Максим Шабалин и Феликс Титов 10 лет назад не вернулись из военной командировки в Чечню. Они стали первыми пропавшими без вести на той войне российскими репортерами. Их нельзя забыть. И не только потому, что они были нашими коллегами. Они были очень талантливыми людьми. Настоящими профессионалами. И очень важно, чтобы о них узнали новое поколение журналистов и читателей.
ТЕМА НЕДЕЛИ:
29.04.2005
26.04.2005
03.03.2005
04.01.2001
21.11.2000
25.02.2000
21.02.2000
16.12.1997
11.07.1996
29.11.1995
03.10.1995
12.07.1995
05.04.1995
22.03.1995
22.03.1995
29.04.2005, Lenizdat.ru
«Бандероль» для Максима и Феликса
10 лет назад не вернулись из командировки в Чечню петербургские журналисты Максим Шабалин и Феликс Титов. Они стали первыми пропавшими без вести на той войне российскими репортерами. Их нельзя забыть – и не только потому, что они были нашими коллегами. Каждый из них – самостоятельная творческая личность. И очень хочется, чтобы новое поколение журналистов и читателей знало их работы, могло оценить их талант.
Лучшие фотографы Санкт-Петербурга, эксперты в области художественной фотографии считают, что Феликс Титов обладал редким талантом. Фотоработы Феликса Титова отличает мастерское композиционное решение, вневременность и лаконичность, присущая лучшим образцам, как репортерского жанра, так и мирового фотоискусства в целом.
Идея издать фотоальбом Феликса Титова родилась, когда приближалась печальная дата – 10-летняя годовщина со дня исчезновения журналистов. Были проведены переговоры с известными общественными, культурными деятелями, с журналистским сообществом.
Идею поддержали председатель фотосекции Санкт-Петербургского творческого союза журналистов, декан факультета фотокорреспондентов Санкт-петербургского союза журналистов, собственного корреспондента газеты "Россия" по Санкт-Петербургу и Северо-Западному федеральному округу Павел Маркин, член Союза художников Санкт-Петербурга, известный фотограф, историк фотографии, куратор многих фотовыставок в России и за рубежом Александр Китаев, фотограф-художник Государственного Эрмитажа Юрий Молодковец, фотограф ИД Independent Media (газета Saint-Petersburg Times) Александр Беленький, фотограф информационного агентства "Ассошиейтед Пресс" (Associated Press) Дмитрий Ловецкий, фотограф ИД "КоммерсантЪ Михаил Разуваев, музыканты Юрий Шевчук и Борис Гребенщиков и другие.
"Феликс - очень талантливый фотограф. Из того, что я видел, можно сделать 10 выставок" - это мнение Павла Маркина. "На момент своих последних съемок Феликс Титов был одним из лучших репортеров города", - считает Александр Беленький. "В архиве у Феликса столько удачных фотографий, что хватит для нескольких альбомов", - заявил Михаил Разуваев.
Юрий Шевчук предложил использовать для выставки фоторабот Феликса Титова, прошедшей 2 марта -17 апреля в Елагиноостровском дворце-музее, свою еще не опубликованную новую песню "Пропавший без вести..."…
Инициативная группа намеревается издать не только фотоальбом Феликса Титова, но и книгу произведений Максима Шабалина. Максим был очень талантливым человеком, писал прекрасные статьи, в юности сочинял стихи. Рассматривался вариант издания альбома и книги отдельно, но от него отказались в пользу книги из двух частей: 1-я часть – стихи и материалы М.Шабалина, 2-я часть – фотоальбом Ф.Титова. Предполагается, что книга будет состоять из двух частей в мягких обложках, объединенных картонной лентой (издатели называют это "бандеролью"). Почему не в одной книге? Как говорит инициатор проекта, корреспондент "Невского времени" Ника Куковицкая, "их соединила судьба, но у них были разные пути, разный характер творчества. По горячим точкам вместе они ездили последние полтора года. Конечно хотелось бы, чтобы издание этой книги способствовало тому, чтобы поисковая история, а значит, судьба ребят приобрела наконец какую-то определенность".
Авторские права на произведения Титова и Шабалина, в том числе и перечисленные ниже, принадлежат семьям этих журналистов. Родственники дали согласие на воспроизведение материалов в рамках проекта. Инициативная группа подала заявку на грант на издание в Комитет по печати, который выделил (правда, еще не все документы оформлены) 250 тысяч рублей. Однако эта сумма слишком мала для реализации проекта в целом. Вот лишь некоторые цифры.
Издательство "Чистый лист", специализирующееся на издании фотоальбомов и книг по искусству, за предпечатную подготовку фотоальбома (2-й части книги) запросило 3.578 у.е. Финская типография представила смету на итоговую сумму в 8.233 евро при предполагаемом тираже 1000 экземпляров. Предпечатная подготовка 1-й части - тома Максима Шабалина (редактура, корректура и т.д.) в редакции газеты "Невское время" обойдется в 700 долларов США, а петербургская типография "НП-Принт" готова распечатать 1000-ный тираж за 2000 долларов США, финны же запрашивают в 2,5 раза большую сумму. Суммарно это получается 474 тысячи рублей за книгу в двух частях. Возник вопрос, где взять недостающие 224 тысячи рублей, или 8 тысяч долларов США?
Ника Куковицкая обратилась за помощью к главному редактору газеты Владимиру Соболеву, который подписал ее обращение к главе холдинга "Балтийская медиа-группа" (куда входит "Невское время") Олегу Руднову с просьбой профинансировать проект. Однако накануне (в здании БМГ во время подготовки торжественной церемонии награждения лауреатов конкурса на лучший журналистский материал "60 лет Победы") на прямой вопрос Куковицкой "Будет ли БМГ финансировать издание книг?" Руднов ответил, что у компании нет такой возможности, деньги требуются на реализацию других проектов и БМГ ограничится лишь поддержкой родителей пропавших журналистов в виде ежемесячных выплат в размере 3.000 рублей каждой матери. О пожизненном пособии в размере по 3 тысячи рублей ежемесячно матерям пропавших было объявлено на прошедшей 23 апреля пресс-центре БМГ торжественной церемонии награждения лауреатов конкурса на лучший журналистский материал "60 лет Победы". Олег Руднов сказал Нике, что не возражает против идеи обратиться с просьбой о финансовом содействии к журналистскому сообществу.
Впрочем, матери журналистов заявили, что лучше бы эти деньги направили не им, а на издание двухтомника, и что они готовы откладывать пособие на издание книг своих сыновей. Однако Куковицкая полагает, что брать у матерей деньги нельзя, так как они в них очень нуждаются, это одинокие пожилые женщины. И теперь у них нет ни сыновей, ни даже их могил.
Запрос от инициативной группы на финансирование публикации книги поступал, в частности, и в Фонд развития и поддержки СМИ, но с этой стороны пока никаких конкретных подвижек нет. В разговоре с корреспондентом портала Лениздат.ру заместитель директора Фонда Сергей Алехин сообщил: "Этот вопрос пока обсуждается, и сейчас я ни о чем сказать не могу. Подобные решения принимает не один человек, а правление, но правление по этому поводу еще не собиралось. Мы поддерживаем связь с Никой Куковицкой и, по обстоятельствам, мы с ней свяжемся. Конечно, публикация произойдет, она не может не произойти, но кто и как это будет финансировать, пока еще неизвестно".
Как сообщает газета "Смена" (26.04.2005) на церемонии награждения лауреатов конкурса на лучший журналистский материал "60 лет Победы бывший главный редактор "Невского времени", а ныне председатель Комитета по печати Алла Манилова заявила: "Издательский совет Санкт-Петербурга, который я возглавляю, принял решение о финансировании альбома со снимками Феликса и текстами Максима. Я надеюсь, что альбом увидит свет уже в конце этого года".
На что отец Максима, Георгий Георгиевич Шабалин сказал, что книга очень нужна, чтобы познакомить с работами его сына и Феликса Титова новое поколение журналистов.
"Вероятно, у нее есть какая-то информация, если она взяла на себя ответственность произнести такие слова", - прокомментировал ситуацию в беседе с "Лениздатом" г-н Алехин.
Надеемся и мы, что у Аллы Юрьевны есть "какая-то информация". Одновременно портал Лениздат.ру поддерживает идею, что журналистское сообщество должно оказать посильное материальное содействие изданию книги пропавших коллег.
Материалы, возможные к использованию в проекте
Фотографии: более 10 000 негативов из фотоархива Феликса Титова
География военных поездок: Баку, Тбилиси, Нагорный Карабах, Вильнюс, Ингушетия, Абхазия, Осетия, Дагестан, Приднестровье, Таджикистан, Москва (1991 и 1993 годы), Чечня.
Некоторые герои "мирных" съемок - политики Анатолий Собчак и Галина Старовойтова, деятели культуры Юрий Темирканов и Дмитрий Лихачев, музыканты Сергей Курехин, Борис Гребенщиков (в том числе фотосессия для альбома группы "Аквариум"), Юрий Шевчук, Александр Розенбаум, группы "Колибри" и "Текиладжаззз", художники Рихард Васми и Тимур Новиков, режиссер Борис Понизовский, актеры Александр Хочинский и Юрий Стоянов.
Неопубликованные стихи, проза и публицистика из архива Максима Шабалина.
Видеоматериалы:
1. Фильм "Постарайтесь вернуться назад" мастерской Игоря Шадхана о Максиме и Феликсе (хронометраж - 31 мин.)
2. Фильм "Покуда смерть не разлучит" чешских кинодокументалистов (хронометраж - 38,15 мин.)
3. Ролик с обращением Бориса Гребенщикова для ингушского телевидения (хронометраж ~ 5 мин.) Оператор - Сергей Иванов, пропавший без вести в Чечне во время поисков Феликса и Максима.
4. Фильм Оливера Стоуна "Сальвадор" - о судьбе военных журналистов, сыгравший не последнюю роль в становлении журналистских приоритетов Феликса Титова (хронометраж - 120 мин.)
5. Любительская съемка с открытия выставки Феликса Титова "100+. Миллион портретов Пушкинской, 10" (1 июня 1994 года). Оператор - Сергей Иванов, пропавший без вести в Чечне во время поисков Феликса и Максима (хронометраж ~ 20 мин.)
6. Любительская съемка Сергея Ковальского с открытия выставки Феликса Титова "100+. Миллион портретов Пушкинской, 10" (хронометраж - 2, 45 мин.)
7. Чечня (19 - 24.04.1996 г.) - любительская съемка
8. Французское телевидение – Дудаев
Прочее:
Отчеты о результатах поездок в Чечню 9-ти поисковых групп.
Буклет к выставке "Феликса Титова "100+. Миллион портретов Пушкинской, 10" (1 июня 1994 года)
Программка к благотворительному вечеру в театре им. В.Ф. Комиссаржевской, посвященному Феликсу Титову и Максиму Шабалину, журналистам газеты "Невское время", и всем корреспондентам чеченской войны
Статьи 1995-1996 гг. о ходе поисков.
Альбом фотографий всемирно известного фоторепортерского агентства "Магнум" (MAGNUM) - прототип готовящегося фотоальбома Феликса Титова
Образец бланка платежного поручения и банковские реквизиты можно найти здесь
26.04.2005, Lenizdat.ru
«Максим Шабалин и Феликс Титов были убиты» – А.Горшков
Пошел уже 11-й год с тех пор, как в Чечне пропали питерские журналисты, сотрудники газеты «Невское время» Максим Шабалин и Феликс Титов. Их друзья, коллеги и родные неоднократно ездили в неспокойную кавказскую республику на поиски, но ребят так и не нашли. Об итогах этих расследований написано уже немало. Как шли сами поиски и с чем поисковикам пришлось столкнуться в Чечне, рассказывает непосредственный участник событий, редактор отдела политики газеты «Невское время» в 1995-1996 годах, нынешний заместитель директора АЖУР Александр Горшков.
– Всего было несколько этапов поиска. На первом этапе мы совершили две поездки (в середине марта и в начале апреля 1995 года), причем в первую работали одновременно две группы: одна выехала со стороны Ингушетии, другая - со стороны Дагестана. Мы поставили перед собой задачу прочесать Чечню с запада на восток и наоборот, поскольку точный маршрут, по которому ехали Максим и Феликс, был не известен. Я был в группе, которая ехала через Назрань, и в ее составе был также отец Максима Георгий Георгиевич Шабалин. Тогдашний мэр Петербурга Анатолий Собчак подписал все необходимые письма с просьбой оказывать нам содействие. В Назрани мы встретились с президентом Аушевым, который также обещал максимально возможную помощь, и нашу группу тогда сопровождали люди из Назрани.
Мы поехали через Урус-Мартан в Шали, потому что в Шали тогда находилось все дудаевское руководство. Где был сам Дудаев, неизвестно, но там находился штаб департамента госбезопасности Чечни, там же находился Масхадов, и мы подумали, что если есть какая-то информация, то она может быть там. Естественно, по дороге туда мы тоже везде останавливались и спрашивали, не слышал ли кто-то что-нибудь о журналистах из Петербурга.
В Шали тогда мы впервые получили информацию от местных жителей, что кто-то что-то слышал о журналистах из Петербурга, и вроде как они даже приезжали в Шали, но получить подтверждение этой информации нам не удалось. Некоторые чеченцы, говорили, что вроде как, здесь действительно были петербургские журналисты, и они собирались в Грозный, то есть через линию фронта. Проведя в Чечне в общей сложности неделю в таких разъездах, мы вернулись в Назрань, а затем в Петербург. Вторая поездка у нас была в Грозный и через Грозный на юг. Тогда ездили Сергей Михельсон (редактор «Санкт-Петербургского Курьера»), Сергей Тачаев (заместитель редактора «Вечернего Петербурга»), которые тогда тоже работали в «Невском времени», отец Максима и я.
Мы жили тогда в палатках на аэродроме «Северный» и работали с нашими сотрудниками УВД и представителем вновь сформированной чеченской администрации, который как раз тогда занимался розыском пропавших без вести.
Обогнув линию фронта, мы через север Чечни поехали в Грозный, и общались там уже с нашими военными, с комендантами районов в надежде собрать так информацию. Мы даже продвигались из Грозного на юг по единственной трассе, которая уходит в сторону гор, предполагая, что, если ребята по этой трассе пытались пройти в Грозный, то могут быть какие-то следы или зацепки. Но, к сожалению, никакой новой информации тогда получить не удалось.
В районе села Старые Отаги мы узнали у местных жителей, что они похоронили двух нездешних людей, и почему-то называли их журналистами. Они указали место захоронения. Это было рядом с кладбищем, и нам пришлось вскрывать это захоронение, чтобы подтвердить или опровергнуть эту версию. Захоронение было примерно месячной давности, но в нем оказались другие люди.
Мы также посещали местные больницы в тех местах, где бывали, разговаривали с медперсоналом. Присутствовали также при вскрытии мест массового захоронения в Грозном. В этих братских могилах, устроенных во время боев, были сотни трупов. Но чего-либо конкретного узнать опять же не удалось.
Lenizdat.ru: Как местные власти и жители тогда относились к журналистам?
А.Горшков: На первом этапе войны и в Ингушетии, и в Дагестане, и мирные чеченцы и ополченцы, как тогда называли боевиков, к журналистам относились нормально, и на тот период не было инцидентов, связанных с журналистами, кроме случаев гибели журналистов при боевых действиях или в результате обстрела. Таких случаев было много во время боев и штурма Грозного, но случаев расправ с журналистами или похищений журналистов на тот момент не было. Максим с Феликсом, пожалуй, стали первыми журналистами, пропавшими при странных обстоятельствах. Они были сугубо гражданскими, камуфляжа, насколько я знаю, не носили – это одно из правил поведения в горячих точках. С другой стороны, это было время «шпиономании», когда местные жители видели в журналистах шпионов, занимающихся разведкой.
Lenizdat.ru: Было ли у вас ощущение, что ребят умышленно убили или похитили?
А.Горшков: Вряд ли их похищали. Есть сведения, что они вроде как ехали на автобусе из Назрани и то ли сошли с автобуса по дороге, то ли были сняты с автобуса якобы представителями незаконных вооруженных формирований, а потом, по некоторым сведениям, были найдены их тела. Но даже это совершенно не значит, что боевики их убивали. Это позволяет предполагать что-то, но делать окончательные выводы можно, зная только факты. Как и почему это произошло, вряд ли мы когда-нибудь узнаем.
Lenizdat.ru: Удалось ли вам узнать что-либо конкретное о судьбе Максима и Феликса?
А.Горшков: Вся собранная информация позволяет сделать один вывод: что они были убиты. Кем и почему сейчас, наверное, не суть важно. Стояла одна задача – найти тела, потому что для близких, родных одно из самых жутких состояний, когда люди пропали и более-менее понятно, что они погибли, а могилы нет.
Lenizdat.ru: Приходилось ли вам сталкиваться с трудностями при добывании информации, замалчиванием очевидно имеющихся сведений?
А.Горшков: Да. Местные жители шли на контакт только до определенной границы. Они легко давали общую информацию, а когда дело доходило до того, что надо совершить что-то конкретное, часто это упиралось в какое-то препятствие.
Lenizdat.ru: Например?
А.Горшков: Например, когда нам стало известно, что конкретный человек принимал участие в захоронении тел и надо найти этого человека, выяснилось, что найти его «невозможно» по разным причинам.
Lenizdat.ru: А со стороны властей были помехи?
А.Горшков: Со стороны федеральных властей, на уровне командования все необходимое содействие нам оказывалось. Да и какое содействие надо – по большому счету, добро на проведение поисков. Командиры среднего звена тоже всегда помогали нам, поэтому я не могу сказать, что были какие-то там большие трудности, но неприятные инциденты всегда могут быть.
Был случай на посту около Грозного, когда мы пытались проехать в одно из сел, чтобы разузнать у местных жителей что-нибудь. Военнослужащие проделали нам пару дырок в машине, хотя мы объясняли им, что мы не занимаемся журналистской деятельностью, а ведем розыск пропавших коллег. У нас были письма от командующего и другие сопроводительные бумаги, но они почему-то были злы на журналистов.
Lenizdat.ru: В какие еще неординарные, экстремальные ситуации приходилось попадать во время поисков?
А.Горшков: Когда нам надо было пройти к предполагаемому месту захоронения у Старых Отагов – а там буквально на днях закончились боевые действия - выяснилось, что участок, до которого надо дойти, находится за большим ровным полем. На поле были растяжки, наверное, что-то было и под полем. И мы осторожно, в течение часа, шли гуськом несколько сот метром, след в след, на некотором расстоянии друг от друга. Впереди шел офицер внутренних войск, который нас сопровождал.
По Старым Отагам тогда как раз проходила некая условная «линия разделения»: наши не проходили дальше Старых Отагов, а чеченские бандформирования были уже за Отагами. В самих Старых Отагах не было ни чеченских подразделений, ни федеральных. И мы, может быть, были первыми, кто проехал туда так вот официально из Грозного после боевых действий.
Lenizdat.ru: Возможно ли сейчас раздобыть еще какую-либо информацию о Максиме и Феликсе?
А.Горшков: Сейчас возможно поставить точку в этом деле – найти могилу. Я думаю, что еще есть люди, наверное, которые должны знать примерно, где находится эта могила. И я повторюсь, уже не важно, как и почему это произошло. Важен только один вопрос и один ответ. Это действие могло бы стать жестом доброй воли со стороны нынешнего чеченского руководства по отношению к журналистам.
Надежда Алексеева
03.03.2005, «Вечерний Петербург»
Пропавшие, но не забытые
Ровно 10 лет назад питерские журналист Максим Шабалин и фотокор Феликс
Титов, отправившиеся в очередную командировку в Чечню, в последний раз
вышли на связь с родным городом.
Второй час сижу перед компьютером вхолостую. Замредактора, пробегая по
коридору, то и дело выразительно заглядывает в кабинет, а мне почему-то
трудно выдавить из себя хотя бы несколько стартовых строчек. Тяжело и
больно. О чем написать? Что вчера в выставочном зале "Каретный", что на
Елагином острове, открылась фотовыставка работ Феликса Титова "Мир и
война", а в Домжуре по этому поводу состоялась пресс-конференция,
приуроченная... Да нет, все не то и все не так!
Не идут слова. И все так же пуст экран компьютера...
Ровно 10 лет назад питерские журналист Максим Шабалин и фотокор Феликс
Титов, отправившиеся в очередную командировку в Чечню, в последний раз
вышли на связь с родным городом. С тех пор их родители, друзья и коллеги не
теряют надежду, что зазвонит телефон. Что до боли родной голос прокричит
откуда-то издалека: "Привет, это мы с Максом! Тут с нами такое
случилось..."
Я не знал этих ребят лично. Но я видел работы Титова, которые ранят в самое
сердце, цепляют, заставляют остановиться и вновь вернуться к снимку, с
которого смотрит неизвестный солдат той ужасной войны... Посмотрите на
бойца, присевшего отдохнуть в обнимку с автоматом, на колонну грузовиков,
петляющую по ленточке горной дороги... Нет, не зря Феликса сравнивают с
мировой знаменитостью - военным репортером Робертом Капой, который работал
на пяти войнах. Титов побывал в десяти горячих точках. А Макс Шабалин... Я
читал его публикации, каждая строчка которых выписана пером большого
мастера, действительно переживавшего за свою страну, за свой народ, за свой
город... Сейчас так смело, открыто, и правдиво-жестко уже не пишут. Мы
стали слишком сглаживать углы, искать компромиссы, уходить от остроты.
Интересно, вписался бы Шабалин в нынешнюю газетную журналистику или
все-таки нашел бы более успешное применение своему беспорно яркому
писательскому таланту?
У мамы Феликса, Миры Павловны, на глазах слезы: "Все никак не дождусь сына.
Перебираю его работы - у меня огромный архив! - очень хочется, чтобы все
это сохранилось, не сгинуло бесследно..."
Не сгинет. Обязательно сохранится! В Питере усилиями энтузиастов создан
проект "Война и мир", в рамках которого вчера открылась выставка работ
Титова, а впоследствии будет издан альбом его фотографий, о котором Феликс
так мечтал. Все стихи, проза и публицистика Максима Шабалина также будут
изданы отдельной книгой. Папа Максима, Георгий Георгиевич, кусая губы,
рассказывает, как тогда, десять лет назад, они разыскали в Чечне следы сына
и его друга. Их видели мирные чеченцы - таких парней трудно было не
заметить! Но вот что стало потом... "Их не было среди убитых. Чеченцы
хоронили тогда всех - и своих, и чужих, предварительно делали снимки. Мы их
смотрели. Ни Феликса, ни Максима среди погребенных нет..." - глухим голосом
говорит старший Шабалин. Эх, если бы тогда в поисках участвовали профи, а
не родители да журналистский десант! Если бы была возможность проверить
сведения военных разведчиков, которые сообщили, что в лагере военнопленных
под Центуроем появились два российских журналиста! Но...
Значит, поиски надо продолжить. Чтобы найти ребят. Чтобы помочь им
вернуться домой...
Какими вы запомнили Максима и Феликса?
Сергей Михельсон, главный редактор еженедельника "Санкт-Петербургский
курьер", в 1991 - 1998 годах - заместитель главного редактора газеты
"Невское время":
- С 1992 года и до отъезда Шабалина в роковую командировку в Чечню 26
февраля 1995-го Максим, Сережа Тачаев и я работали в "Невском времени" в
одном кабинете - Макс называл его "девятым отсеком". Шабалин, правда,
занимался не экономикой, а политикой, но это нас только сближало.
Макс пришел в редакцию 23-летним веселым, бесшабашным парнем. Но это не
скажешь о его политических репортажах: глубоких, страстных, ярких,
взрослых. Вскоре, надеюсь, выйдет сборник публицистики Шабалина, и читатели
смогут в этом убедиться. Максим был парламентским корреспондентом газеты,
часто бывал в Верховном Совете, в 1993 году ставшем Государственной думой,
и по приезде - прямо с утреннего поезда - в редакцию неоднократно встречал
меня просьбой: "Сергей Владимирович, найди нам с Феликсом спонсора для
поездки в горячую точку!"
Максим буквально зверел от депутатской дури, цинизма и необходимости писать
об этом в номер. Поездка в конфликтные регионы - другое дело. В 1992 - 1994
годах аккредитаций туда не было, и ребята ехали на войну на свой страх,
риск и средства. Я, как редактор отдела экономики, помогал искать
спонсорские деньги на командировки. Приднестровье, Абхазия, Карабах,
Босния, предвоенная Чечня - вот что припоминаю сразу.
Военные жесткие репортажи Шабалина оттенялись тихими, человечными,
пронзительными снимками Титова. Он был успешным, востребованным театральным
фотографом, а фотокором "НВ" становился только во время командировок с
Максимом - чтобы тексты друга блистали.
Они умели дружить, а заводилой был Шабалин, хотя Феликс - на 8 лет старше.
Ребята любили выезжать "на пленэр" (именно так называл вылазки на природу
Максим), бывали у меня на даче в Белоострове. Их приезд - это всегда
культовый шашлык, над которым друзья колдовали часами. Самые лучшие
фотопортреты моих детей сделаны на даче именно Феликсом. Пока Шабалин
накрывал на стол, Титов терпеливо приседал, бегал, ложился на траву, чтобы
сделать удачный кадр. Господи, с той поры прошло уже более 10 лет...
Вот что подумал: в сегодняшней интернетовской, брифинговой, отчасти
сервисной журналистике эти профессионалы задохнулись бы.
Сергей Тачаев, редактор отдела "Город" газеты "Вечерний Петербург", в 1991
- 1996 годах - обозреватель отдела экономики газеты "Невское время":
- Завтра открывается фотовыставка Феликса Титова "Мир и война". Я не знаю,
какие снимки вошли в эту экспозицию. Зато помню, как Макс и Феликс с
подругами Машей и Мариной осенним вечером 1993 года в Зеленой гостиной Дома
журналиста готовили первую совместную выставку, посвященную командировкам в
горячие точки. Ребята обрезали и аккуратно приклеивали по периметру крупные
военные снимки театрального фотографа Титова. На них - не пушки и всполохи
огня, а портреты и измученные позы и глаза... В просветы между фотоработами
вставлялись цитаты из репортажей Шабалина. Во время процесса - шутки,
возбужденный от завтрашней премьеры, гвалт, новые планы.
Все это закончилось 26 февраля 1995 года, когда ребята поехали в третью или
четвертую (точно не помню) командировку в Чечню. Феликс не очень хотел
туда, но Максим в мастерской фотографа где-то в районе метро "Чернышевская"
- тому свидетель - его уломал.
Феликса я знал поверхностно: спокойный, высоченный, умный человек. Максим
же был моим соседом по кабинету и соседом по улице Лени Голикова - жили в
ста метрах. Последнее обстоятельство приводило к плотному общению,
застольям и творческим спорам. Шабалин мог говорить о политике и войне
часами, сопровождая это пением под гитару неизменной "Ваше благородие,
госпожа удача". Иногда Макс оставался ночевать. Однажды поутру я полез в
холодильник за кефиром. "Человек, похмеляющийся кефиром, не может любить
Родину", - укорил меня друг, и этот афоризм приклеился к моей голове на всю
жизнь.
Шабалин любил тогдашнего Ельцина и не переваривал позицию Верховного Совета
и его спикера Руслана Хасбулатова. 3 октября 1993 года мы отмечали
пятилетие моего сына. Во время застолья Макс услышал по радио о расстреле
парламента и через 5 минут уже бежал к поезду. Через день появился его
пронзительный репортаж из Москвы "Почему мне сегодня грустно...". Он
приехал хмурым, больше внутренней политикой не интересовался и рвался в
горячие точки.
В ноябре или начале декабря 1994 года друзья вернулись из предвоенной
Чечни. Шабалин буквально сиял от профессиональной гордости: он взял у
Дудаева эксклюзивное интерью в 3 часа ночи, а Титов эту беседу зафиксировал
на пленке. Эйфория и наивность Макса его и погубили: февральскую
командировку он твердо решил начать с чеченской стороны фронта. Я,
например, отговаривал его на кухне до хрипоты, до драки: "Война ведь
началась!" Бесполезно.
...Одна из поисковых групп, в которую входили отец Максима Георгий
Георгиевич, депутат Госдумы Петр Шелищ, питерские журналисты Александр
Горшков, Сергей Михельсон и автор этих строк, опрашивала жителей "мирных
чеченских сел" от Шали до Старых Атагов в апреле 1995 года. С карандашом и
портретами ребят в руках. В руках некоторых собеседников мелькало оружие.
Повезло, что вернулись все.
"Я назову тобой дорогу..."
Юрий Шевчук посвятил свою новую песню всем пропавшим без вести.
На открытие выставки фоторабот Феликса Титова приехал Юрий Шевчук, новая
песня которого "Пропавший без вести" впервые прозвучала именно вчера. Юрий
Юлианович, который знал Феликса, осмотрев экспозицию, только и сказал:
"Разве это не великолепно? Ну почему мы обращаем свои взоры к настоящему
творчеству только после того, как люди пропали!"
Музыкант пообщался с отцом Максима и признался, что за день до той
злосчастной командировки ребят в Чечню он встречался с ними. Сидели,
выпивали. "Я сказал им: "Нечего туда лезть, там началась настоящая
мясорубка!" Макс мне отвечает: "Ладно, последний раз съездим - и все". Я им
снова: "Не надо туда ехать!" Смотрю - а глаза у парней такие грустные", -
вспомнил былое Шевчук. Многие тогда отговаривали журналистов не лезть в
пекло. Но профессиональный долг для них был превыше всего...
Николай Овчинников
Краткая справка
Максим Шабалин и Феликс Титов вылетели самолетом из Петербурга в Минеральные Воды 25 февраля 1995 года. Для Максима это была уже шестая командировка в Чечню, его хорошо знали и в окружении Дудаева, и среди руководства тогдашней чеченской оппозиции. С Феликсом они, как правило, ездили вместе по всем "горячим точкам". Таджикистан, Абхазия, Грузия, Северная Осетия, Приднестровье, Босния - места их постоянных командировок.
Где конкретно ребята намеревались побывать в Чечне - неизвестно. Правда, перед самой поездкой Максим как-то обмолвился, что хотел бы, в частности, заехать в Урус-Мартан - повидать своего старого знакомого, до войны резко критиковавшего Дудаева. "Интересно, что он думает теперь, когда погибли тысячи мирных жителей, а Грозный и десятки сел в руинах", - говорил Шабалин. Известно также, что они собирались быть в Питере не позднее 5 марта. Пятого в театре Комиссаржевской была премьера, а Феликс работал в театре фотографом и в командировку его отпустили под твердое обещание вернуться к спектаклю.
5 марта они не вернулись. Впрочем, это еще не вызвало особого беспокойства: понятно, что ребята ехали не на курорт и могли возникнуть непредвиденные обстоятельства. Они не вышли на связь ни 6-го, ни в последующие дни. 8 марта - а Максим всегда, где бы ни находился, поздравлял маму с праздником - в редакции забили тревогу.
9 марта редактор "Невского времени" Алла Манилова поставила в известность о невозвращении из командировки журналистов мэра Петербурга Анатолия Собчака и начальника УФСБ Виктора Черкесова. К ним же была адресована просьба оказать помощь в организации поиска. В эти же дни сообщение о пропавших журналистах появилось в средствах массовой информации. На это сообщение откликнулась журналистка из Словении, рассказавшая, что 26 или 27 февраля она разговаривала с Феликсом в Назрани.
Круг интересов:
Максим Георгиевич Шабалин родился в 1968 г. В 1991 г. закончил Ленинградский кораблестроительный институт, публиковался в институтской многотиражной газете. С сентября 1990 г. - корреспондент газеты "Смена", с марта 1991 г. - корреспондент, парламентский корреспондент газеты "Невское время". С 1994 г. - редактор отдела политики газеты "Невское время". Неоднократно выезжал в "горячие точки" - Карабах, Таджикистан, Грузию, Приднестровье, Югославию.
Феликс Валентинович Титов родился в 1960 г. Окончил Ленинградский военно-механический институт. С 1990 г. работал фотокорреспондентом московского еженедельника "Мегаполис-Экспресс", с 1991 г. - в газете "Невское время". С 1991 г. выезжал в командировки вместе с Максимом Шабалиным. Последнее время работал фотографом театра имени Комиссаржевской.
memorium.cjes.ru
Журналистские расследования
Горшков Александр
Дело Максима Шабалина, Феликса Титова и Сергея Иванова
С чеченской войны в Петербург не вернулись два журналиста. Редактор отдела политики газеты "Невское время" Максим Шабалин и фотограф Феликс Титов до сих пор считаются пропавшими без вести. Среди без вести пропавших числится также Сергей Иванов, участвовавший в поиске корреспондентов. И до тех пор, пока их судьба точно не установлена, в Петербурге продолжают ждать и надеяться на возвращение.
Поисками Максима и Феликса занимались восемь экспедиций, организованных газетой. Собственные расследования пытались вести корреспонденты "Комсомольской правды", "Радио "Свобода", "Московского комсомольца". На основе собранных сведений мы можем строить версии о том, что произошло с журналистами.
Максим Шабалин и Феликс Титов вылетели самолетом из Петербурга в Минеральные Воды 25 февраля 1995 года. Для Максима это была уже шестая командировка в Чечню, его хорошо знали и в окружении Дудаева, и среди руководства тогдашней чеченской оппозиции. С Феликсом они, как правило, ездили вместе по всем "горячим точкам". Таджикистан, Абхазия, Грузия, Северная Осетия, Приднестровье, Босния - места их постоянных командировок.
Где конкретно ребята намеревались побывать в Чечне - неизвестно. Правда, перед самой поездкой Максим как-то обмолвился, что хотел бы, в частности, заехать в Урус-Мартан - повидать своего старого знакомого, до войны резко критиковавшего Дудаева. "Интересно, что он думает теперь, когда погибли тысячи мирных жителей, а Грозный и десятки сел в руинах", - говорил Шабалин. Известно также, что они собирались быть в Питере не позднее 5 марта. Пятого в театре Комиссаржевской была премьера, а Феликс работал в театре фотографом и в командировку его отпустили под твердое обещание вернуться к спектаклю.
5 марта они не вернулись. Впрочем, это еще не вызвало особого беспокойства: понятно, что ребята ехали не на курорт и могли возникнуть непредвиденные обстоятельства. Они не вышли на связь ни 6-го, ни в последующие дни. 8 марта - а Максим всегда, где бы ни находился, поздравлял маму с праздником - в редакции забили тревогу.
9 марта редактор "Невского времени" Алла Манилова поставила в известность о невозвращении из командировки журналистов мэра Петербурга Анатолия Собчака и начальника УФСБ Виктора Черкесова. К ним же была адресована просьба оказать помощь в организации поиска. В эти же дни сообщение о пропавших журналистах появилось в средствах массовой информации. На это сообщение откликнулась журналистка из Словении, рассказавшая, что 26 или 27 февраля она разговаривала с Феликсом в Назрани.
В редакции решили отправить на поиски в Чечню две поисковые группы, куда вошли питерские журналисты, отец Максима, представители чеченской диаспоры и депутат Законодательного Собрания.
Предполагалось, что одна из групп обследует восточные и юго-восточные районы Чечни, двигаясь через Хасавюрт, а другая поедет на юг и юго-запад республики через Назрань. Второй маршрут казался наиболее предпочтительным - так пробирались в Чечню многие работавшие там журналисты, имено так, вероятно, ехали Шабалин и Титов. Скорее всего, в первую очередь их интересовали силы сопротивления. К этому времени Грозный полностью контролировался федеральными войсками, а штаб боевиков переместился в Шали. Кроме того, у Максима и Феликса не было аккредитации, необходимой для работы в зоне контроля армейских подразделений, поэтому вряд ли их главной целью была разрушенная столица Чечни.
Первая поисковая группа прибыла в Назрань 16 марта. Пожалуй, ни один из работавших там во время войны журналистов не прошел мимо местного пресс-центра, которым руководил депутат парламента Ингушетии Азамат Нальгиев. К сожалению, Шабалин и Титов в пресс-центре не побывали. Не видели их ни в резиденции президента Аушева, ни в МЧС Ингушетии, занимавшемся эвакуацией мирных жителей из Чечни, ни в других службах республики. О Максиме и Феликсе также ничего не было известно в МВД и погранотряде, базирующемся в Назрани. Осталось безрезультатным и выступление участников поисковой группы по телевидению Ингушетии с просьбой откликнуться к тем, кто видел журналистов.
Благодаря помощи МЧС группа выехала для продолжения поисков в Шали. Казалось бы, там удалось получить первую обнадеживающую информацию: один из российских пленных солдат, содержавшихся тогда в местном отделении департамента госбезопасности, вспомнил, что Максим и Феликс брали у него интервью в конце февраля - начале марта. По фотографиям ребят опознали торговки на базаре и один из лидеров боевиков Абу Мовсаев. Все они подтвердили, что ребята были в Шали. Кроме того, Шабалина и Титова узнал проводник, заявивший, что привозил журналистов в Шали 27-28 февраля. Наконец, один из ополченцев утверждал, что видел Максима 2 или 3 марта на посту у села Чечен-Аул к югу от Грозного. В те дни войска как раз развивали наступление на этом направлении, заняв поселок Пригородный между Грозным и Чечен-Аулом. Сообщение о появлении пропавших журналистов в это время и в этом месте вполне правдоподобно. Срок их командировки подходил к концу и, вполне возможно, Шабалин и Титов решили возвращаться назад через Грозный, воспользовавшись военным бортом.
К сожалению, проследовать тем же маршрутом, чтобы проверить эту информацию, поисковой группе не удалось: линия фронта пересекала дорогу на Грозный с юга, она простреливалась и обстреливалась федеральными войсками. Участники поисков решили попытаться проехать в Пригородное и Чечен-Аул через Грозный, со стороны федеральных войск. В Шали, Урус-Мартане и Ачхой-Мартане, через которые проходил маршрут экспедиции, были оставлены листовки с портретами и описанием журналистов и просьбой о помощи. Кроме того, информация о пропавших журналистах через депутата Госдумы Льва Пономарева была передана Джохару Дудаеву и Аслану Масхадову, с которыми парламентарий встречался 20 марта под Шали. Оба лидера чеченского сопротивления обещали содействие в розыске.
22 марта группа прибыла в Грозный и поставила в известность о поиске руководство МВД Чечни, представительство МВД РФ, пресс-центр объединенной армейской группировки, районных комендантов Грозного, Красный Крест, подразделения МЧС. На грозненском кладбище участники поисков побывали на раскопках массовых захоронений жертв войны. Дорогу от Грозного на Чечен-Аул удалось пройти лишь частично. Опрос немногочисленных жителей Пригородного, остававшихся в селе в конце февраля - начале марта, ничего не дал. По их сведениям, похожих на Максима и Феликса также не было и среди погибших. При второй попытке проехать к Чечен-Аулу на одном из постов группа столкнулась с враждебно настроенными военнослужащими внутренних войск, пообещавшими разобраться со всеми журналистами, но на этот раз ограничившимися двумя дырками в машине - "на память", - проделанными с помощью кинжала. У Чечен-Аула шли боевые действия и войска готовились к штурму.
Участники первой поисковой группы решили возвратиться в Петербург для подготовки новой экспедиции.
Вторая группа начала движение из Хасавюрта 18 марта. Поиск в восточных и юго-восточных районах Чечни не дал каких-либо результатов. Несколько дней спустя часть группы вернулась домой, а двое ее участников продолжили самостоятельное расследование. Аншуан Аракелян, председатель правления "Коалиции правозащитных, национальных и научных объединений Петербурга", встретился с Дудаевым и получил заверения в расследовании дела об исчезновении журналистов.
Андрею Романову, корреспонденту газеты "Час пик", с помощью проводников добравшемуся до села Ачхой-Мартан, стало известно, что некоторые местные жители знают о двух русских журналистах, погибших недалеко от села в конце февраля.
Сельчане сообщили, что 27-28 февраля на дороге между Ачхой-Мартаном и Катыр-Юртом лежали два трупа, по описаниям похожие на пропавших журналистов. По некоторым данным, затем трупы были доставлены к комендатуре Ачхоя и дудаевский комендант села Ваха Мержоев якобы прилюдно говорил: "Это петербургские журналисты". Об обстоятельствах их гибели узнать что-либо не удалось. Сам Мержоев эту информацию отрицал, однако некоторые собеседники утверждали, что он лично отдал приказ похоронить погибших.
Романов побывал на месте, где, по рассказам, были найдены трупы. Поблизости он обнаружил следы грузовой автомашины, - может быть, той, на которой тела доставляли в комендатуру. Очевидцы также утверждали, что погибшие, по всей видимости, были расстреляны с близкого расстояния из автоматов, но, вероятно, не в том месте, где лежали трупы, так как следов крови поблизости не видели. Что-либо о месте захоронения Романову узнать не удалось. Через несколько дней его пребывания в селе человек, помогавший ему в работе, сообщил, что местные жители обеспокоены проводимым расследованием, и Андрею пришлось прервать поиски.
31 марта по каналам информационных агентств было распространено сообщение пресс-службы ФСК, согласно которому журналисты газеты "Невское время" Максим Шабалин и Феликс Титов были сняты боевиками с автобуса у села Самашки 26 или 27 марта, а на следующий день их тела видели на дороге недалеко от Ачхой-Мартана.
Во время одной из последующих экспедиций в Чечню удалось установить происхождение этих сведений. Их передал в местное управление службы контрразведки агент, случайно увидевший листовку, распространявшуюся поисковыми группами.
По словам агента, 26 февраля два человека, похожие на Максима и Феликса и назвавшиеся журналистами из Петербурга, сели в автобус, следующий в Урус-Мартан на российском посту перед Самашками. На первом же чеченском посту в Самашках их для проверки высадили боевики, поклявшись Аллахом пассажирам автобуса, что ничего плохого корреспондентам не сделают. Максим и Феликс говорили, что хотели попасть в Урус-Мартан и встретиться с бывшим депутатом чеченского парламента Лечой Магомедовым. (Еще в середине марта 1995 года Магомедов сообщил в редакцию "Невского времени", что журналисты к нему не приезжали.) На следующий день после этой истории агент узнал, что на дороге между Ачхой-Мартаном и Катыр-Юртом на повороте к хутору Янди-Кутур (село Орехово) лежат два трупа русских, похожих на журналистов, снятых с автобуса. Проезжая то место через день, он этих трупов уже не увидел.
8 апреля в Чечню через Моздок отправилась третья поисковая группа, куда помимо питерских журналистов и отца Максима вошел депутат Госдумы Петр Шелищ.
В Моздоке с группой встретился командующий объединенной группировкой Анатолий Куликов, поручивший своим подчиненным оказать содействие в поиске.
Попасть в Ачхой-Мартановский район для дальнейшей разработки версии ФСБ в эти дни не представлялось возможным, так как там шли активные боевые действия. 8-9 апреля прошла печально знаменитая "зачистка" Самашек.
В Грозном поисковики работали вместе с группой по розыску пропавших без вести МВД РФ и правительства Чечни. Во время этой поездки, в частности, состоялось посещение сел Пригородное и Чечен-Аул и проведен поиск и раскопки мест захоронения неизвестных русских граждан.
В Чечен-Ауле, недавно "освобожденном" федералами, удалось получить свидетельство местных жителей о пребывании Максима и Феликса в этом населенном пункте. Одна из женщин, остававшаяся в селе во время боевых действий, вспомнила, что в первых числах марта журналисты с гражданскими чеченцами приезжали в село на светлой машине, а затем уехали к перекрестку трасс Ростов - Баку - Грозный - Шатой. На чеченских постах в те дни стояли боевики из отряда, базировавшегося в бывшем племзаводе, находящемся вблизи Чечен-Аула у дороги Грозный - Пригородное - Шатой. Именно в те дни федеральные войска штурмовали Пригородное и дорога интенсивно обстреливалась. По словам сельчан, при этом погибло много мирных жителей, пытавшихся прорваться в Грозный или выехать из него. Местные жители также утверждали, что вдоль дороги осталось несколько братских могил, местонахождение которых неизвестно - захоронения производила федеральная сторона. Одна из могил сельчанами была вскрыта - в ней обнаружены около пятнадцати трупов местных жителей и тело одного военнослужащего в форме майора российской армии.
Следует отметить, что информация, полученная в Чечен-Ауле, стыкуется со свидетельством ополченца, полученным в Шали, якобы видевшего журналистов на дороге у Чечен-Аула 2-3 марта.
Совместно с группой по розыску пропавших без вести экспедиция занималась проверкой информации о том, что в начале марта трупы двух журналистов были доставлены и захоронены в селе Старые Атаги, расположенном к югу от Чечен-Аула по дороге на Шатой. После долгих переговоров местные жители показали могилу и, по договоренности с администрацией села, захоронение было вскрыто. Погибшие оказались русскими жителями Грозного.
В эту же поездку поисковая группа ознакомилась с картотекой неопознанных трупов в Грозном и морге Ростова-на-Дону, не обнаружив среди них похожих на Максима и Феликса.
С 1 по 9 мая в Чечне работала четвертая поисковая группа - отец Максима Георгий Шабалин и фотограф Сергей Иванов.
Главной целью этой поездки стал Ачхой-Мартан, где участники поисков встречались с представителями местной администрации.
Начальники РУВД и уголовного розыска района сообщили, что ничего не знают ни о Максиме и Феликсе, ни о двух погибших журналистах, тела которых были обнаружены в конце февраля на дороге к Орехово.
Однако некоторые жители села подтвердили, что Шабалин и Титов в конце февраля - начале марта приезжали в село на белой "Ниве". По словам одного из собеседников, двух погибших, обнаруженных на дороге к Орехово, привезли к комендатуре Ачхоя 2 марта. Их журналистские карточки держал в руках комендант села Мержоев, якобы говоривший: "Это ленинградские журналисты, это позор для чеченцев. Это сделано руками оппозиции, чтобы опорочить боевиков". С группой встретился человек, заявивший, что знает место захоронения и описавший его. Раскопки, проведенные на месте с помощью местной милиции и расположенного поблизости подразделения федеральных войск, не дали результата.
По просьбе старейшин, обеспокоенных поисками, группе пришлось покинуть село, заручившись обещаниями помощи в установлении судьбы журналистов.
1 июня в Ачхой выехала очередная экспедиция в том же составе.
В разговоре с Георгием Шабалиным 1-й зам. префекта утверждал, что ничего не знает о Максиме и Феликсе. В то же время бывший префект расположенного неподалеку села Новый Шарой по показанным ему фотографиям вспомнил Максима и рассказал, что видел его в селе беседующим с местными жителями.
Начальник уголовного розыска Ачхой-Мартана не смог сообщить ничего нового, но один из жителей села рассказал, что его брат был среди тех, кто увозил хоронить погибших журналистов, которых доставляли к комендатуре Ачхоя (сам брат в июне находился среди ополченцев в горах). Со слов брата, собеседник считает, что погибших похоронили у гравийного карьера по дороге на Бамут. (Последующие раскопки в указанном месте, осложненные ведущимися в этом районе боевыми действиями, ни к чему не привели.)
Георгий Шабалин и Сергей Иванов решили выехать в Орехово для встречи с Вахой Мержоевым. В селе Шалажи им удалось договориться с людьми, поддерживавшими связь с боевиками, о том, что проводники возьмут в Орехово одного из участников поисков.
Один из находившихся в селе на отдыхе боевиков, посмотрев фотографии журналистов, заявил, что видел погибших, обнаруженных у дороги на Орехово, и уверенно утверждал, что это Максим и Феликс. По его словам, у них на груди были журналистские карточки, а на руке у одного - перстень белого металла. Денег, других документов и аппаратуры при них не нашли. Сообщивший эти сведения также утверждал, что комендант Ачхоя отказался заниматься этим делом, заявив, что это проблема милиции. В итоге погибшими занимался районный департамент госбезопасности. Тела якобы увезли и похоронили в Орехово. (Следует отметить, что незадолго перед отъездом в Чечню друзья подарили Феликсу перстень-кольцо из серебра.)
4 июня Сергей Иванов вместе с проводником и двумя сопровождающими - жителями Ачхой-Мартана - отправился в Орехово. Сопровождавшие местные жители вернулись вечером следующего дня, рассказав, что нужных командиров в Орехово не оказалось и Сергей с проводником пошел их искать в Бамут. Кроме того, Иванов просил передать, что останется в горах, чтобы попытаться встретиться с Джохаром Дудаевым и Мовлади Удуговым (министром информации Ичкерии). Для этого чеченцы обещали доставить его в Веденский район.
В Орехово Сергей и сопровождающие беседовали со многими ополченцами. Многие из них говорили, что помнят Максима и Феликса в Ачхой-Мартане, а трое рассказали, что видели их убитыми на дороге в Орехово. Жители Орехово утверждали, что в селе погибших не хоронили, а тела увезли в Ачхой-Мартан.
В Ачхое Георгий Шабалин нашел новых свидетелей пребывания там Максима и Феликса. Секретарь префектуры уверяла, что видела журналистов примерно 1-2 марта. Она угощала чаем Максима, который крикнул в окно: "Феликс, далеко не уходи". Секретарь также рассказала, что Максим беседовал с замом префекта Зелимхановым. Тот, в свою очередь, сказал, что не помнит этой встречи.
Резюме всех бесед, состоявшихся в селе, сводится к следующему: многие собеседники из простых жителей либо вспоминают Максима и Феликса, либо слышали о телах журналистов, найденных у дороги на Орехово, либо даже видели погибших. Представители местной администрации, в свою очередь, всячески отрицают подобную информацию. Так, заместитель начальника РУВД уверяет, что ничего не слышал о журналистах, однако он же заявил сельчанам, что не хочет, чтобы его впутывали в это дело.
8 июня средства массовой информации распространили сообщение ИТАР-ТАСС, согласно которому корреспонденты "Невского времени" были расстреляны сотрудниками ДГБ Ачхой-Мартановского района. Следует отметить, что появление этого сообщения не могло не осложнить работу поисковой группы.
10 июня побывавший в Орехово житель Ачхоя принес известие о том, что Сергей Иванов встретился с Мержоевым и представителем ДГБ и 8 июня отправился с сопровождающими для встречи с Дудаевым. (Позже Шабалину передали, что вместе с Ивановым, якобы, пошли немецкий и английский журналисты.) О содержании разговора Иванова с бывшим префектом неизвестно, но несколько дней спустя один из боевиков, появившийся в Ачхое из Орехово, передал слова Мержоева, отрицавшего, что ему что-либо известно о погибших журналистах.
21 июня Георгию Шабалину через связного, пришедшего в Орехово из Ведено, сообщили, что через пару дней Иванов будет в Ачхой-Мартане. Это было последнее сообщение о Сергее. С тех пор о его судьбе ничего не известно.
Вернувшийся в село боевик, работник ДГБ, по словам его старшего брата увозивший тела журналистов для захоронения, в беседе с Георгием Шабалиным сказал, что "такого быть не могло". По его словам, любые, даже мелкие происшествия регистрировались. В то время на дороге от Ачхоя до Катыр-Юрта стояли дудаевские посты и единственный раз через нее в направлении Ассиновской прорвалась машина с российскими военными из Урус-Мартана.
Практически ничего не дали официальные запросы редакции "Невского времени" в различные инстанции, по своему предназначению призванные заниматься розыском пропавших без вести. Единственным итогом этой переписки стало возбуждение уголовного дела по факту исчезновения журналистов в прокуратуре Ачхой-Мартановского района.
В сентябре с целью самостоятельного поиска в Грозный выехала спецкор "Невского времени" Диана Качалова. Большую часть времени она посвятила проверке все той же "ачхойской" версии. Ей удалось свести между собой людей, показания которых до этого противоречили друг другу.
Трудность встречи заключалась в том, что один живет в Ачхой-Мартане, а другой, боевик, - в Орехове. А между ними три российских блокпоста. У ореховского боевика ни паспорта, ни водительских прав - все сгорело. Ни даже номеров на машине, только гранатомет, с которым он, по его собственному выражению, "и в сортире не расстается". Благодаря специальному разрешению командующего объединенной группировкой войск Анатолия Романова, в моем сопровождении боевику был разрешен проезд через российские блокпосты.
Эта безумная затея принесла некоторую пользу. В конце нашего путешествия я получила имена людей, которых необходимо найти, и примерный план дальнейших действий.
На прощание боевик сказал:
- Я очень хочу вам помочь. - И добавил, подумав: - Если смогу.
На следующую ночь Орехово, уже давно выжженное дотла, российская артиллерия бомбила от души. "Я пыталась считать разрывы, но эхо с гор путало все подсчеты. И никуда было не деться от тоскливой мысли, что каждый разорвавшийся снаряд отбрасывает нас от выяснения судьбы Максима и Феликса все дальше и дальше", - вспоминает Дина.
Почти одновременно с этими событиями в московской прессе появились статьи, авторы которых сообщали о раскрытии тайны исчезновения Максима и Феликса. Общий смысл публикаций - журналисты были расстреляны боевиками под Ачхой-Мартаном, а ответственность за это несет весь чеченский народ. Продолжать поиск в Чечне после этого стало бессмысленно.
В последующие месяцы в Грозный дважды выезжали новые поисковые группы, в том числе мать Максима Шабалина. Увы, их усилия оказались безрезультатны.
В начале 1996 года автору этих строк позвонила неизвестная женщина-чеченка. Она рассказала, что приехала на лечение в Подмосковье из Орехово и только недавно узнала о поисках Максима и Феликса. По словам звонившей, многие жители Орехово видели тела погибших петербургских журналистов на дороге, ведущей к селу. "Мне очень жаль, но это точно были ваши ребята", - сказал звонившая. Однако мы по-прежнему не можем поставить последнюю точку в нашем расследовании...
(из книги "Информационная война в Чечне. Факты, документы, свидетельства. Ноябрь 1994 - сентябрь 1996")
04.01.2001, «Невское время»
Постарайтесь вернуться назад
Дело было в далеком 1994 году в Грозном, тогда еще цветущем, не разрушенном, но уже тревожном. Мы с Максимом Шабалиным, приехав в командировку в Чечню, остановились в центральной гостинице "Кавказ" с видом на президентский дворец Дудаева. Ни гостиницы, ни дворца сегодня нет и в помине. Но тогда все еще было в целости и сохранности. Мы немного обалдели, когда увидели, как в центре площади мужик сколачивал что-то очень похожее на эшафот и обивал "это" красной тряпкой. Макс поинтересовался: "Чего строишь?" Чеченец отмахнулся: "А я почем знаю? Вон там мэр Грозного и начальник штаба нашей армии - у них и спросите". Мы с Максом быстро разбились на группы: мне, как даме достался штатский мэр, Максу - военный. Через полчаса, когда "начальство" от нас отделалось, я спросила: "Как твоего полковника зовут?" Да ну его, Масхадов какой-то..."
С тех пор прошло почти 7 лет. О Масхадове узнали все, о Дудаеве узнали и успели забыть. Началась и бездарно закончилась чеченская война, которую теперь принято именовать первой чеченской. Продолжается вторая. Через 10 месяцев после ослепительного майского утра Максим Шабалин вместе с другом фотографом Феликсом Титовым уехали в Чечню. С 25 февраля 1995 года мы ничего не знаем об их судьбе.
За день до отъезда в свою последнюю командировку Макс сдал в номер материал, который написать было "надо". Об армии к 23 февраля. Положа руку на сердце, скажу, в 1995 году это было не самый главный праздник. И армию, позорно умиравшую в Чечне, костерили все почем зря. Максим, к этому времени побывавший там много раз, не мог идеализировать ни солдат, ни их командиров. Но сумел написать настолько пронзительно, что спустя почти 6 лет, публикуя эту статью снова, я не вычеркнула из нее ни слова. "Постарайтесь вернуться назад" - Максим написал это о себе и Феликсе, потрясающем театральном фотографе, умевшем снимать не только театр, но и жизнь. "Жизнь" ему удавалась настолько, что его снимки завоевывали международные премии, а "классная фотка", как любил говорить сам Феликс, из Карабаха (снимок в правом верхнем углу) - вошла в книгу, изданную в США "Россия - ХХ век". Безумно талантливый Феликс не умел ценить себя. Когда кто-то из коллег, вернувшись из Штатов, привез эту роскошно изданную книгу, Феликс наивно попросил: "Покажи, я еще ее не видел".
Диана КАЧАЛОВА
21.11.2000, http://media.spb.ru
Памяти петербургских журналистов посвящается
Памяти петербургских журналистов, погибших или пропавших без вести в последние годы будет посвящен благотворительный баскетбольный турнир "Кубок надежды" который пройдет 17 декабря в спортивном зале академии имени Можайского.
Первый раз "Кубок надежды" был проведен в 1994 году. Именно тогда в Чечне пропали без вести корреспонденты газеты "Невское время" Макс Шабалин и Феликс Титов. Все средства, вырученные от проведения "Кубка надежды - 94" были отданы семьям пропавших ребят, в которых, кстати они были единственными кормильцами. С тех пор турнир, участие в котором принимают сотрудники ведущих средств массовой информации города на Неве, проводится ежегодно.
За прошедшие годы скорбный список погибших и пропавших без вести петербургских журналистов увеличился почти в десять раз. Корреспондентов газеты "Невское время" так и не нашли. Но турнир не случайно носит название "Надежда"
Алла Манилова главный редактор газеты "Невское время":
- Мы назвали этот кубок Надежда. И не отказываемся от этого названия, несмотря на то, что в отношении многих семей никакой надежды уже нет. Это у нас есть надежда - мы наших ребят мертвыми не видели. В Чечне может быть все.
25.02.2000, «Известия» (Москва)
Они все еще в командировке. Ровно пять лет назад в Чечне без вести пропали петербургские журналисты
25 февраля 1995 года редактор отдела политики питерской газеты "Невское время" Максим Шабалин и фотокорреспондент Феликс Титов собирались в командировку. Они улетали в Чечню. Звонить не обещали. Не называли и дня возвращения, но, прощаясь с коллегами, Максим попросил: "Обязательно оставьте нам полосу в номере, который выйдет 7 марта".
7 марта 1995 года "Невское время" вышло без репортажа.
Первая поисковая группа отправилась в Чечню в конце марта 1995 года. Тот рейд, как и следующие семь, оказался безрезультатным. За пять лет написаны десятки запросов - к президенту, депутатам, в Союз журналистов... Каждая экспедиция, приезжавшая в Чечню искать Максима и Феликса, сталкивалась с одной и той же ситуацией: в течение полутора лет ни в документах МВД, ни в досье ФСБ не было не только дел о розыске, но и данных об исчезнувших ребятах. Хотя сведения о Шабалине и Титове передавались в соответствующие органы каждой поисковой группой. "Только в июле 1996 года мне удалось добиться внесения их имен в официальные списки пропавших без вести", - говорит мама Максима.
Вера Михайловна Шабалина поражает детальным знанием территории Чечни. Она уже в состоянии практически без слез говорить об эксгумации. Во время поисков было вскрыто несколько захоронений - худшее не подтвердилось. Слова "пропали без вести" Вера Михайловна произносит с надеждой.
Мирдза Павловна, мама Феликса, за пять лет пообщалась даже с экстрасенсами, которые уверяют, что ее сын жив. "Я обращалась к патриарху, к министру внутренних дел Владимиру Рушайло. И получала ответы: заведено уголовное дело по факту исчезновения журналистов, ведется поиск". Каждый год 25 февраля к матерям пропавших товарищей приходят друзья и коллеги Максима и Феликса. В 1995 году Максиму Шабалину было 27 лет. Вера Михайловна надеется, что сейчас ее сыну 32...
Кантор Юлия
25.02.2000, «Невское время», Санкт-Петербург
Журналисты должны возвращаться с войны
Честно говоря, уже не раз за последние годы нам начинало казаться, что в поисках Максима Шабалина и Феликса Титова, а также их друга Сергея Иванова, уехавшего на розыски с одной из экспедиций, мы остались один на один с бедой. Иногда, правда, коллеги с телевидения в "привязке" к какой-нибудь дате вспоминали о пропавших журналистах из "НВ". Обычно, если пропадал еще кто-то. Или звонили из других газет, долго расспрашивали, а потом путали все факты.
Но за несколько недель до 5-й годовщины отъезда ребят в Чечню мы решили обратиться ко всем российским СМИ с просьбой принять участие в акции - 25 февраля, всем вместе опубликовать фотографию Макса и Феликса и небольшую статью о них.
Мы не очень надеялись на большое количество откликов. И были потрясены, когда за последнюю неделю на редакцию "НВ" обрушился буквально шквал звонков с просьбой прислать и фотографию, и статью. Звонили из Москвы, из Екатеринбурга, из Челябинска, из Ангарска, Мурманска, Хабаровска... Звонили со всех концов страны. Порой из таких небольших городков, что мы и представить не могли, будто там кого-то волнует судьба петербургских журналистов.
Огромное спасибо всем, кто принял участие в нашей акции, огромное спасибо нашим читателям, которые и спустя пять лет звонят и интересуются результатами поисков. Это внушает нам веру в то, что мы не одни в нашей беде, и надежду - мы дождемся!
Время не расставило точек над i Говорят, что время все расставляет по своим местам. Как выясняется, это совсем не так. Со дня, когда Максим Шабалин и Феликс Титов уехали в свою последнюю командировку в Чечню, прошло уже пять лет. Но раны не зажили, судьба ребят остается неизвестной, а надежда, единственное, на что можно уповать, становится все призрачнее.
За годы, что мы их ждем, изменилось многое - изменился курс доллара, изменились цены в магазинах, изменились лица в российской политике. Как выяснилось, изменилось и отношение к журналистам, работающим на войне. Да, в декабре 1994-го Ельцин заявил о том, что Дудаев платит корреспондентам, работающим в Чечне. Но, положа руку на сердце, над этим заявлением больше потешались, чем воспринимали его всерьез. Да и сам Борис Николаевич говорил об этом без особой убедительности. Но главное - никому и в голову не пришло тогда делать из слов президента оргвыводы, собирать по этому поводу пресс-конференции и призывать к бдительности. Да, в ходе поиска наших ребят мы постоянно сталкивались с безразличием чиновников, как штатских, так и военных. В редакции "НВ" скопилась целая папка официальных отписок, в которых представители Министерства обороны, МВД, прокуратуры и т. д. после двух-трех десятков пустых слов заверяли нас, что "розыск ведется и по мере поступления информации вы будете извещены". Шли годы. Смеркалось. Никакой информации мы так и не получили.
Но, даже складывая в папочку отписки чиновников, мы не могли себе представить, что кто-либо, генералы или депутаты, на наше SOS!!! ответит: "А что вы суетитесь? Они сами туда полезли - пусть и расхлебывают". А ведь именно это, только в более обтекаемой форме, уже полтора месяца заявляют тем, кто пытается найти корреспондента радио "Свобода" Андрея Бабицкого. И как бы ни относиться к репортажам Андрея, не покидает ощущение, что государство бросило своего гражданина на произвол судьбы. У меня не укладывается в голове, что в 1995-м, во время поиска Макса и Феликса, нам бы сказали в лицо: "Пусть сами расхлебывают".
А ведь могли. Макс никогда не писал свои материалы по тассовкам и рапортам военных, а снимки Феликса редко показывали успехи Российской армии. Чего стоит только одна его фотография, обошедшая многие газеты мира, где чеченская старуха отчитывает солдат, от стыда низко опустивших головы. И те обвинения, которые сегодня публично предъявляют журналистам - отсутствие аккредитаций, работа на территории противника, контакты с боевиками, - можно было бы предъявить и Максу с Феликсом. Получение аккредитации считалось лишней морокой, а описание жизни в разбомбленном селе по телевизионным репортажам дурным тоном.
После одной из последних поездок в Чечню в декабре 1994-го ребята вернулись усталые и злые. Правда, Макс написал прекрасный материал, а Феликс, по его любимому выражению, сделал "классные фотки". Однако оба не были удовлетворены ни тем, что сделали, ни тем, что увидели: война тогда только начиналась и еще казалась дикостью. После очередной стопки водки, с раздражением давя сигарету в пепельнице, Макс заметил: "Да ладно уж - а кто сказал, что будет легко?"
И действительно - кто? Журналисты привыкли к тому, что постоянно пишут о том, как кто-то за что-то борется. Авиадиспетчеры - за повышение зарплаты, разные меньшинства - за свои права, дворники и водопроводчики - за улучшение условий труда. Но никогда журналисты не станут писать о своих условиях труда, хотя порой они бывают, мягко говоря, свинскими. Они не будут жаловаться на то, что им не обеспечена достаточная безопасность, и ради нужной информации полезут на рожон в любой горячей точке. И мало кому придет в голову, что фотограф на войне - абсолютно беззащитный человек: когда он снимает, то не видит ничего, кроме того, что видно в объектив, и не имеет представления о том, что творится вокруг.
Макс и Феликс уехали пять лет назад. Найти их не смогли ни девять экспедиций, которые организовало "Невское время" вместе с коллегами из других газет, ни обращения к властям, как чеченским, так и российским, включая сначала Дудаева, потом Масхадова и президента Ельцина. За те годы, пока все обещали помочь, в Чечне пропали или погибли еще много журналистов. И сегодня все, что мы можем, - это ждать, пока закончатся военные действия в Чечне, и снова начать поиски. А пока, уже пять лет, - оставлять фамилию Максима Шабалина как редактора отдела политики в выходных данных газеты. Хотя за сегодняшнюю жизнь он уже отвечать не может. И цены изменились, и лица...
Качалова Диана
21.02.2000, www.lenta.ru
Российские журналисты ищут пропавших в Чечне коллег
Ряд российских СМИ обратились к своим коллегам провести акцию по поискам пропавших в Чечне журналистов, сообщает "Интерфакс". Акция приурочена к пятилетию исчезновения в Чечне журналистов петербургской газеты "Невское время" Максима Шабалина и Феликса Титова. Все поиски успехом не увенчались, и судьба журналистов до сих пор неизвестна.
Авторы обращения призывают печатные СМИ опубликовать 25 февраля фотографии пропавших петербургских журналистов и статьи о них.
Шабалин и Титов были первыми журналистами, пропавшими в Чечне. В июне 1999 года пропал Виктор Петров, журналист телепрограммы "Оперативные хроники" (Самара), в июле 1999 года - фотокорреспондент ИТАР-ТАСС Владимир Яцина.
"Немыслимая история с Андреем Бабицким, который, кстати, очень много помогал в поисках Шабалина и Титова, - печальное свидетельство того, что журналистский список нельзя считать закрытым", - говорится в тексте обращения.
Обращение подписали представители газет "Невское время", "Новая газета в Санкт-Петербурге", а также Агентства журналистских расследований (Санкт-Петербург), Санкт-Петербургского Союза журналистов, Национального института прессы (Санкт-Петербург), Фонда защиты гласности. О согласии участвовать в акции авторы просят сообщить в газету "Невское время" по телефону: (812) 312-28-50.
16.12.1997, "Невское время", Санкт-Петербург
Памяти журналистов
В спортивном зале Василеостровской СДЮШОР (Малый пр., 66) прошел благотворительный турнир по баскетболу "Кубок надежды", посвященный памяти петербургских журналистов, безвременно ушедших из жизни.
Впервые турнир был проведен два года назад, когда его организаторы собирали средства на поиск журналистов, без вести пропавших в Чечне Феликса Титова, Максима Шабалина, Сергея Иванова.
Нынче инвестиционная компания "Девиз", агентство "Недвижимость Санкт-Петербурга", "Союзконтракт", Пенсионный фонд Петербурга, компания "Фармакор", ИМА-Пресс, ассоциация "Защита" тоже собрали немалые средства в Фонд помощи семьям погибших и пропавших без вести журналистов.
В соревнованиях принимали участие три команды. Сборная Лиги журналистов Петербурга, команды спортивно-продюсерского центра "Сорока" и ГТРК "5-й канал". В решающем матче сборная журналистов обыграла "Сороку" и заняла первое место. Компания Т.А.К.Т., являющаяся официальным дистрибьютером фирмы "Adidas" на Северо-Западе, определила лучших игроков в каждой команде и предоставила призы.
11.07.1996, "Невское время", Санкт-Петербург
Корреспондент вернулся из Чечни. Молитва и безверие
По соглашениям, подписанным в Назрани 10 июня, к началу осени российские войска должны быть выведены из Чечни, а вооруженные формирования разоружены. Разблокирование сел должно состояться уже в июле.
Но надежда на то, что это произойдет, с каждым днем становится все слабее. И все сильнее ощущается усталость.
Танцы с волками
Армия встречает в Чечне постами. "Здравствуйте", - осторожно поприветствовали мы на первом после Назрани посту федеральных войск загорелого парня в мусульманской шапочке и российской военной форме. "Вы что, не знаете, что здесь надо "ас-салям алейкум" говорить?" - весело отозвался он. Радостный вид этого шутника, оказавшегося курским, никак не вязался с бугорком, возле которого он стоял: покореженный крест из грубых досок, солдатские сапоги, чарка с водкой, кусок черного хлеба в память о погибшем товарище. По ночам посты обстреливают.
С постов тоже открывают огонь. Особенно вечером, когда любой проезжающий автомобиль кажется подозрительным. Во сколько начинается комендантский час, не знает никто, но уже ближе к шести часам вечера люди стараются не рисковать. За проезд грузовиков есть своя такса - от 200 до 300 тысяч рублей в зависимости от количества и качества груза. И лучше отдать, чтобы не лишиться всего. И лучше не спорить, чтобы не получить пулю в затылок.
В села солдаты заходить боятся. Но бывают и такие случаи, как в селе Старые Атаги: наедут на бэтээре, "пошалят", постреляют, а не следующий день мирятся, старейшины встречаются с командирами, обмениваются трупами, хоронят убитых и договариваются "больше так не делать".
На посту возле разрушенного президентского дворца в чеченской столице симпатичный прапорщик признался мне: "Вот когда идешь ребят менять на блок-постах, страшно. Тут развалин много, могут из гранатомета шмальнуть. Колонны расстреливают. Дней шесть назад прямо здесь БТР расстреляли. Уже все надоело. Пора сворачиваться".
Четкой линии фронта в Чечне нет. Что спорить о том, взят Бамут или нет, когда при желании журналисты находят боевиков и их командиров в селах, находящихся в нескольких километрах от Грозного, там, где, казалось, и духу бы их быть не должно было. Ночные волки, как они сами себя называют, просачиваются в родные селения, где их привечают, кормят, переодевают и где после каждого неуклюжего российского обстрела к ним приходят новые люди, потерявшие своих близких. Жители сел, укрывая боевиков, к парням в российской форме относятся недоброжелательно и, того гляди, могут и прирезать.
На вопрос о том, начнется ли в Чечне резня, если уйдут российские войска, чеченцы (и мирные жители, и завгаевские лидеры, и боевики) обиженно отвечают: "Нет". И все уверены в одном: "Чечня сама справится со своими проблемами. Армия должна уйти, и мир в республике будет поддержан".
Командир юго-западного фронта, сектора 1, подполковник Доку Махаев, услышав про возможные разборки, негодует: "Везде народ живет. Мы не трогаем оппозицию, потому что не хотим допустить афганского варианта. И никакой резни здесь не будет. 10 - 15 человек понесут наказание по шариату. С остальными мы найдем общий язык".
Министр информации Чеченской республики Ичкерия Мовлади Удугов с Доку Махаевым согласен: "Я вынужден огорчить врагов чеченского народа, которые мечтают о том, чтобы с выводом российских войск в Чечне начались разборки. Никаких разборок не будет. Чеченский народ имеет достаточно рычагов давления на те группировки, которые захотят заварить кровавую кашу. Здесь будут законность, порядок и стабильность".
Что ж, известно, что симпатий сторонники независимой Ичкерии и завгаевское правительство друг к другу не питают. Но, называя Доку Завгаева национал-предателем и требуя от российской стороны его выдачи, сепаратисты подчеркивают, что диалог с оппозицией, вплоть до создания коалиционного правительства, возможен.
Надежда на жизнь
Этот диалог ведется давно, не прекращаясь и сейчас, несмотря на то что прошедшие по указке Завгаева выборы в Народное собрание значительно обострили отношения между двумя сторонами. Примером возможного сотрудничества была деятельность главы администрации Урус-Мартановского района Юсупа Эльмурзаева, убитого накануне выборов неизвестными лицами. 39-летний Эльмурзаев, возглавляя традиционно лояльный пророссийским властям район, поддерживал хорошие отношения с боевиками, привозившими в больницу Урус-Мартана своих раненых. Его смерть, как утверждают полевые командиры сепаратистов, боевикам была не нужна.
В каждом чеченском селе есть и сторонники дудаевцев, и их противники.
Даже во время выборов (выборы российского президента чеченцев не волновали, но избрание Народного собрания - чеченского парламента, которое, по мнению сепаратистов, должно было бы состояться только после вывода войск и разоружения формирований, вызвало яростные споры), когда одни тащили урны с бюллетенями, а другие их отбирали, дело все-таки не дошло до уличных разборок. По обе стороны - родственники, представители одного тейпа (родовой общины), хорошо понимающие, что каждая капля крови может вылиться в цепь систематических убийств, основанных на чеченском обычае кровной мести. Быть кровником - значит обрекать и себя, и свою семью на долгие годы неспокойного существования, и этого в Чечне стараются избегать.
То, что армия в сложившейся ситуации не гарант обеспечения безопасности, понимают и в правительстве Завгаева. Во время моей беседы с министром информации пророссийского правительства Чечни Исмаилом Мунаевым в кабинет зашли представители старейшин из родного села министра - Гойты. Сообщение было не из приятных: село блокировано войсками, народ паникует, главное - избежать кровопролития. И такие случаи не редкость. Достаточно вспомнить ракетный обстрел с вертолетов райцентра Урус-Мартан несколько месяцев назад, в причинах которого Доку Завгаев обещал разобраться лично. Даже те, кто традиционно обвиняет в подобных провокациях боевиков, уверены и могут повторить вслед за
Исмаилом Манаевым: "Вывод войск должен состояться. Параллельно должно быть сдано оружие, которое нам оставили в 1991 году. У нас в республике не развилась ни межнациональная, ни межконфессиональная война, и это я отношу к заслуге чеченского народа, который не позволил себя в это втянуть, хотя провокаций было много".
Кажется, будто войска выходить не собираются. Посты разблокировываются вяло, и хотя обе стороны - и российская, и чеченская - уже не затрагивают на переговорах вопрос о статусе Чечни, предлагая найти компромиссные варианты, о мире в Чечне уже и не мечтают. Веру в людей в Чечне утратили. Но вопреки войне, а быть может, благодаря ей здесь все чаще взывают к Богу: чеченцы - к Аллаху, русские - к своему, христианскому. В грозненской церкви, разбитой, но
действующей, мне довелось разговаривать с верующими, утверждавшими, что только молитвы спасли их дом, семью, жизни от бомб и снарядов. В чеченской столице завершается строительство мечети, а в селах собираются на свои обряды чеченские старики - шейхи, приверженцы ислама.
В Чечне сейчас два муфтията (мусульманских духовных управления). Один - у сторонников сепаратистов. Другой - у так называемой пророссийской оппозиции. Духовные лидеры предлагают найти в Коране те стихи, которые бы способствовали примирению как мусульман, их лидеров, так и политиков. "Держитесь за веру в Аллаха и не разъединяйтесь", - этот призыв прозвучал на днях в выступлении приезжавшего в Чечню руководителя Союза мусульман России Абдул-Вахида Ниязова.
А народ, пока в верхах спорят, исправно молится. Если не в мечети, не в церкви, то дома, особенно, когда начинаются обстрелы. Главное в этих молитвах - дождаться мира. И, возможно, благодаря этим молитвам, в Урус-Мартане на прошлой неделе была открыта пекарня. Поговаривают, что скоро будут построены еще две. Во всяком случае людям очень хочется. Хочется строить, а не разрушать. Хочется мира.
...А пока в Чечне война, армия и блок-посты, отнюдь не мешающие боевикам разъезжать по территории всей республики. "Алла Акбар - Аллах Велик", - по рот-фронтовски вскинув руку, приветствуют боевики местных жителей. "Алла Акбар", - бежит за "уазиком" пятилетний малыш, мама которого где-то тихо молится: "Дай Бог ему выжить. И не дай Боже ему вырасти для войны".
От редакции.
Вчера по Интерфаксу было передано следующее сообщение. Организатором взрыва 28 июня в столице Кабардино-Балкарии (КБР) Нальчике рейсового автобуса Минеральные Воды - Владикавказ, в результате которого погибли 6 человек и 26 получили ранения, является чеченский полевой командир Руслан Хайхароев. Об этом сообщили на состоявшейся в среду в Нальчике совместной пресс-конференции прокурор КБР Руслан Абазов и министр безопасности республики Александр
Макарычев.
Они также заявили, что прокуратура Кабардино-Балкарии объявила Р. Хайхароева во всероссийский розыск. По их словам, непосредственными же исполнителями теракта в Нальчике стали местные жители, братья 16 и 15 лет, старший из которых воевал в Чечне в отряде под командованием Р. Хайхароева. Исполнители теракта в настоящий момент задержаны правоохранительными органами КБР. Они же, по данным следствия, планировали организовать взрыв на железнодорожной станции райцентра Прохладный в Кабардино-Балкарии. Этот теракт спецслужбам удалось предотвратить. По замыслу Р. Хайхароева, серия взрывов на Кавказе накануне второго тура президентских выборов "должна была посеять панику, показать неспособность российских властей контролировать обстановку и усилить напряженность в регионе".
Относительно личности этого полевого командира на пресс-конференции было также сообщено, что Р. Хайхароев лично расстрелял корреспондентов петербургской газеты "Невское время" Максима Шабалина и Феликса Титова. Как отметили представители органов правопорядка КБР, Р.Хайхароев отличается особой жестокостью в отношении пленных российских военнослужащих и гражданских лиц.
Как мы сообщали ранее, семи организованным "НВ" поисковым группам не удалось обнаружить достоверных следов наших пропавших журналистов. Сейчас в Чечне находится восьмая поисковая группа "НВ", которая постарается проверить и эту информацию.
Супонина Елена
29.11.1995, «Московские новости»
Надежда теплится
Журналисты Москвы и Петербурга встретились на баскетбольной площадке, чтобы еще раз напомнить о своих коллегах, пострадавших при выполнении профессионального долга.
Более 20 млн. рублей, перечисленных в фонд турнира (он прошел в петербургском дворце спорта "Юбилейный" ) общественными организациями, коммерческими структурами и частными лицами, пойдут на продолжение поисков журналистов, пропавших в "горячих точках", и оказание помощи их семьям. "МН" неоднократно рассказывали о судьбе корреспондентов газеты "Невское время" Максима Шабалина и
Феликса Титова, не вернувшихся из командировки в Чечню. Их ждали в конце февраля. В июне пропал без вести Сергей Иванов, принимавший участие в их поисках. В начале октября "Комсомолка" и "МК" преподнесли как сенсацию результаты собственного расследования: Шабалин и Титов убиты руками чеченцев - сотрудников дудаевской госбезопасности или уголовников. По мнению главного редактора "Невского времени" Аллы Маниловой, эти выводы (как и версия,
обнародованная еще в апреле пресс-службой ФСБ) носят поспешный характер. Более того, они осложняют дальнейшие поиски, так как способны обозлить или напугать людей, располагающих информацией о том, что случилось с Максимом и Феликсом. Отец Максима Георгий Шабалин, побывавший во многих чеченских селах, беседовавший с десятками местных жителей, убедился, что на этой странной войне в любом момент, с любым человеком может произойти все что угодно. Именно эта непредсказуемость оставляет надежду.
Соснов Аркадий
03.10.1995, «Московский комсомолец»
У каждого человека должна быть могила
В результате журналистского расследования установлено: Максим Шабалин и Феликс Титов погибли в Чечне в начале марта и похоронены в районе Орехово. Корреспонденты "Невского времени" Максим Шабалин и Феликс Титов пропали в Чечне в начале весны. В апреле на поиски отправились две команды журналистов, собирали информацию и на чеченской, и на российской стороне, но никаких реальных результатов поиски не дали. Позже в редакции "Невского времени" появлялись люди, обещавшие показать могилу журналистов за скромную плату в несколько тысяч долларов.
Редакция выразила свое согласие, но граждане неожиданно пропали, не взяв ни копейки. Человек не может исчезнуть бесследно. Жив он или мертв, обязательно
есть кто-то, кто знает об этом. Значит, надо искать. Питерские ребята - это наша журналистская команда, наша "бригада", и если власти ничего не предпринимают для того, чтобы найти их, значит, искать. должны мы сами. Больше некому.
Журналистское расследование обстоятельств исчезновения Шабалина и Титова началось в конце июля. Занимались этим делом трое - корреспонденты радио "Свобода", "Комсомольской правды" и "Московского комсомольца". Найти хоть какие-то следы было невероятно сложно. Работали и вместе, и по отдельности, используя все свои знакомства и связи, сводя воедино полученные данные и перепроверяя их по различным каналам.
В результате двухмесячного расследования мы знаем, что Максима и Феликса нет в живых. С очень большой степенью уверенности можно утверждать, что их убили на "чеченской" стороне. К сожалению, нам не удалось узнать главного где зарыты их тела. Но мы надеемся, что со временем узнаем и это.
Последний раз их видели 27 февраля в Назрани. Грозный только что оставили последние отряды боевиков, переместившись к югу. Все дороги находились в каком-то невнятном состоянии - никто толком не знал, то ли они открыты, то ли закрыты. Были участки дорог (как правило, несколько километров вне населенных пунктов), которые контролировали федеральные силы. Но на тех же самых трассах были участки, проходившие через поселки, и тут уже была власть местных ополченцев.
Для того чтобы узнать, что происходит в стане "дудаевцев", надо было ехать в села южнее Грозного, составлявшие так называемую вторую линию обороны". Туда и собирались отправиться питерские журналисты. 26 февраля я разговаривала с ними в пресс-центре Назрани. Там было такое замечательно уютное, теплое место - островок покоя посреди кошмара войны. Там можно было и согреться, и кофе выпить, и встретить знакомых, узнать все последние новости и определиться в собственных планах. Ребят интересовало, какой дорогой и как лучше ехать на юг. Я считалась компетентным источником, поскольку сама вернулась из искомых районов всего несколько часов назад. Они уехали на рейсовом автобусе на следующий день. С собой у них был фотоаппарат и очень немного денег.
Следующий эпизод, который подтвержден столь многочисленными свидетелями, что его, к сожалению, можно считать достоверным, имел место в первых числах марта. Скорее всего, 3-го или 4-го. Рано утром возле дороги, ведущей от Ачхой-Мартана на Орехово, лежали два трупа. Их видели многие местные чеченцы. По, всем описаниям это были журналисты "Невского времени".
Тела были прошиты автоматными очередями, но, несмотря на обилие крови на одежде, на снегу следов крови не было. Это дало основание местным жителям решить, что трупы подбросили. Мы неоднократно слышали предположения о том, что их расстреляли российские военные, а затем подбросили чеченцам - ради провокации-Зодиака эта версия не получила подтверждения.
Позже тела отвезли в Ачхой-Мартан, в милицию. Есть свидетели, утверждающие, что комендант Ачхоя Баха Мержоев кричал: это позор, что убили журналистов. Правда, справедливости ради, следует отметить, что сейчас тот же Баха говорит, что он знать ничего не знает ни о каких журналистах.
По словам очевидцев, решено было похоронить их у дороги на Орехово, около перекрестка за Ачхой-Мартаном. Уже вырыли две ямки, но тут старейшины села взбунтовались, логично рассудив, что их селу и без могил журналистов хватит неприятностей,. Возникла было идея отвезти их в Серноводск и там передать российским военным, потакай вариант не получил поддержки местных авторитетов...
Свидетелей того, что происходило дальше, гораздо меньше, чем очевидцев описанных событий. Поэтому и наша дальнейшая версия гораздо менее достоверна: полностью подтвердить ее смог лишь один человек. По его словам, произошло следующее. В ачхой-мартановскую милицию вызвали того, кто расстрелял журналистов, и велели ему увезти их и похоронить. Что он и сделал. Где он их похоронил? Где-то в окрестностях Орехово. Но точно указать место, видимо, может только он и, возможно, тот, кто ему помогал.
Хотя, с другой стороны, социальная жизнь в чеченских селах устроена таким образом, что могилы журналистов не могут оставаться чьим-то единоличным секретом. Скорее всего об этом знает довольно много народу. Знают, но молчат. Нет, конечно, иногда люди проговариваются, иногда делаются какие-то намеки, иногда говорят вполне конкретные вещи- не нам, а своим же чеченцам. Но нет ни одного человека, который бы сказал: я знаю, где могилы, я покажу. Или: я знаю, кто убил, я готов свидетельствовать об этом в суде. Да даже не надо свидетельствовать!
Нам просто нужно найти их, потому что у каждого человека должна быть могила. Потому что сами чеченцы своих убитых из-под шквального огня вытаскивали, а мы своих - даже найти толком не пытаемся. Да, они "все понимают, они искренне сочувствуют, но молчат. Потому что, по их понятиям, в этой истории понесут наказание два человека: убийца и тот, кто его выдал. Того, кто выдаст, ждет кровная месть. Кому охота выдать чеченца ради двух убитых русских (пусть и журналистов) и потом весь остаток своей жизни скрываться от позора и мести его
родственников. Все понятно...
О том, почему их убили, можно только догадываться. Собранная по крупицам наша версия происшедшего следующая. Ребят сняли с автобуса ДГБшники в Ачхой-Мартане. Вообще ачхой-мартановский Департамент госбезопасности - это отдельная история. Шпиономанией в Чечне болеют практически все, но Ачхой-Мартан отличается просто маниакальной подозрительностью. Там ловят шпионов с
воодушевлением и энтузиазмом новообращенных. Пожалуй, нет ни одного журналиста, которого хотя бы раз там не задержали, хоть на один час.
Проверка документов, лекция о справедливой освободительной войне, несколько каверзных вопросов. Оно бы и ничего, можно потерпеть, но зимой, когда темнеет рано, а надо успеть за день смотаться, скажем, в Грозный и вернуться назад, к телефону, такие задержки здорово действуют на нервы. Запросто можно и сорваться, и чего-нибудь не того наговорить.
Видимо, так же задержали и питерских журналистов, вели с ними беседы, имеющие целью выяснить, работают ли они на ФСК или нет. Потом отвезли их в Орехово, держали там в каком-то то ли пансионате, то ли пионерлагере. Потом расстреляли. Решили, что журналисты все-таки сотрудники ФСК (тогда она еще была ФСК).
От трупов, по словам нескольких свидетелей, пахло спиртным. Возможно, в последнюю ночь они вместе со своим убийцей выпивали, беседуя о войне и шпионах.
Нашелся один человек, после долгих колебаний, уговоров, расписок и гарантий безопасности назвавший имя того, кто, как он думает, застрелил журналистов. Некто Н., сотрудник Особого отдела Юго-западного фронта. По отзывам других чеченцев, имевших в свое время с ним дело, отличается кровожадностью, склонен сначала стрелять, а потом думать, большим умом и высокими душевными качествами не страдает...
Разумеется, в наших поисках мы не раз обращались за помощью к руководству Чеченской Республики Ичкерия. Боевой генерал Масхадов просто не отвечал на вопросы, задаваемые ему как в устном, так и в письменном виде, а потом и вовсе стал поворачиваться спиной, как бы показывая, что в упор не видит просителей.
Сопредседатель подкомиссии по розыску без вести пропавших Иса Мадаев не отказывал в помощи, но сказал, что "сейчас не время". Надо думать о живых. Искать и спасать тех, кого еще можно спасти. О мертвых будем думать потом. Кроме того, если сейчас, вывезти трупы журналистов с "Дудаевской" стороны (а в Орехово до сих пор боевики, российские войска туда не заходили), это будет означать, что убили их чеченцы. В результате - новые обвинения и очередное обострение ситуации, которая и так никак не наладится.
Бывший Генеральный прокурор Усман Имаев взялся провести собственное расследование. По его данным, нас навели на ложный след, могилы действительно находятся где-то в том районе, но убийца - другой человек. Посредник, обещавший провести Имаева к могилам, на прошлой неделе, как водится, внезапно исчез, и теперь неизвестно - как и куда пойдет дальнейшее расследование.
Вот, собственно, и все, чего удалось добиться. Журналисты гибнут на любой войне, и в Чечне их немало было - и убитых, и раненых. Но все они пострадали от шальной пули или от непредсказуемого взрыва. Никто никогда не старался специально убить именно журналиста. Если то, что нам удалось узнать, - жестокая правда (а вероятность этого весьма высока), значит, это был первый случай, когда намеренно расстреляли журналистов, прекрасно зная, кого убивают. Конечно, тут тоже есть элемент случайности. Ребята случайно нарвались на идиота.
Возможно, случайно сказали что-то) что было истолковано превратно. Случайно рядом с идиотом не оказалось здравомыслящего человека, способного идиота остановить. Масса случайностей. Но в отличие от шальной пули это - "случайности", за которые несет ответственность весь народ. На такие "случайности" нельзя закрывать глаза. Как сейчас закрывают их руководство Чечни и рядовые граждане. Такие "случайности" надо искупать, предупреждать, надо избавляться от самой возможности таких "случайностей".
Мы не можем изменить менталитет чеченцев, не можем заставить их отдать тела журналистов. Теперь только они сами могут себя заставить это сделать.
Мы очень надеемся на то, что это произойдет.
Юлия Калинина
19.07.1995, «Московские новости»
И снова без вести...
Еще один журналист не вернулся из Чечни: 42-летний Сергей Иванов, который участвовал в поиске корреспондентов газеты "Невское время" Максима Шабалина и Феликса Титова, пропавших там ранней весной.
Как сообщали "МН" в прошлом номере, Иванов вместе с отцом Максима, Георгием Шабалиным искали пропавших вокруг Ачхой-Мартана. 4 июня Сергей с двумя местными жителями и проводником отправился через посты в село Орехово. На другой день провожатые вернулись без него, рассказав, что журналист по договоренности с чеченскими командирами решил двинуться в Шатойский и Веденский районы для встречи с Дудаевым. Через неделю сведения подтвердились с
небольшой поправкой: Иванов с сопровождающими убыли из Бамута. Спустя еще неделю - новая информация: Сергей просил передать, что 21 - 22 июня вернется в Ачхой-Мартан. С тех пор известий о нем нет.
Шабалин-старший уехал из Чечни один 25 июня, по истечении срока их с Ивановым субаккредитации. Он считает, что зря напарник отправился к Дудаеву: чеченский лидер и так знал о пропаже питерских журналистов и не раз обещал содействовать их розыску. Георгий Шабалин убежден: "Следы наших ребят теряются в Ачхой-Мартановском районе, мы правильно ищем. Но наши силы не беспредельны."
Со своей стороны, "МН" убеждены: вопрос о судьбе пропавших журналистов должен быть включен в повестку дня переговоров в Грозном. Вопрос этот не частный. Совсем недавно вся Америка следила за поисками своего летчика, сбитого над бывшей Югославией. И радовалась, когда он нашелся. Увы, у нас ценность конкретной человеческой жизни сведена политиками к нулю.
Соснов Аркадий
12.07.1995, «Московские новости»
В последний раз их видели живыми
Продолжается поиск журналистов петербургской газеты "Невское время" Максима Шабалина и Феликса Титова, пропавших в начале марта в Чечне ( "МН" NN 19, 22).
Максим брал интервью у наших солдат, дудаевских ополченцев, местных жителей, Феликс фотографировал. Они определенно были в Самашках, Шали, Чечен-ауле... Но когда срок их четвертой командировки в Чечню истек, не вернулись. Исчезли.
В поиске, сопряженном с риском для собственной жизни, участвовали несколько групп добровольцев: журналисты, депутаты, правозащитники. Возникали и отметались версии. В общей сложности два месяца провел в Чечне отец Максима, 49-летний доцент Балтийского технического университета Георгий Шабалин. На днях он возвратился из очередной, на этот раз 25-дневной поездки.
Круг поисков сузился до размеров Ачхой-Мартановского района. Проверялись слухи о погибших журналистах, найденных у дороги, ведущей в Орехово. Были получены многочисленные свидетельства о пребывании ребят в Ачхой-Мартане. Одна из работниц префектуры даже вспомнила, что Максим сидел рядом с ней у стола, ожидая встречи с заместителем префекта, и крикнул в окно: "Феликс, далеко не
уходи!" Нынешний префект встречал Максима в Новом Шарое, где тот беседовал с сельчанами. Судя по всему, это происходило в первых числах марта. Ориентирами для опрошенных были 3 марта (религиозный праздник) и 5 марта, когда федеральные войска нанесли мощный удар по Ачхой-Мартану.
Напрямую и через посредников удалось поговорить с боевиками. Как правило, они укрываются в горах. Многие также вспомнили Максима и Феликса. Со слов очевидца, один из полевых командиров якобы держал в руках документы убитых питерских журналистов и сокрушался по поводу их гибели. Но на этом цепочка оборвалась - может быть, потому, что разговоры эти велись на фоне разрушительных бомбежек и артобстрелов соседних сел Орехово и Бамут.
Георгий Шабалин и его напарник журналист Сергей Иванов убедились, что местные структуры МВД и ФСБ, призванные искать пропавших, не слишком-то преуспели в расследовании. Так, работники МВД не спешили проверить добытую с их же помощью информацию о том, что раненых журналистов привезли в больницу села Старые Атаги. Добровольцам пришлось самим сквозь посты пробиваться в село, а в итоге выяснилось, что больница отсюда была эвакуирована еще 9 февраля. Единственная за 4 месяца версия, полученная по каналам ФСБ 26 февраля на окраине Самашек Максим и Феликс были высажены из автобуса, а на следующий день предположительно их тела нашли у дороги - не проходит, поскольку ребят видели живыми в марте.
Существенно, что в одно время с Максимом и Феликсом в Ачхой-Мартане находились иностранные журналисты: два англичанина (пожилой, в белой куртке, с видеокамерой и помоложе, с длинными волосами, заплетенными в косичку) и немка (веснушчатая, каштановые волосы на пробор). Их свидетельства могли бы облегчить поиск.
Излишне говорить о состоянии матерей Максима и Феликса. Они живы только надеждой. В выходных данных "Невского времени" по-прежнему значится: Максим Шабалин - редактор отдела политики.
Соснов Аркадий
05.04.1995, «Московские новости»
Война прячет журналистов
Из Чечни в Петербург вернулись поисковые группы, пытавшиеся прояснить судьбу журналистов газеты "Невское время" Максима Шабалина и Феликса Титова, пропавших в зоне боевых действий ( "МН" N 19). Информацию привезли не слишком утешительную.
Первая группа отрабатывала наиболее логичную версию: репортеры, выехав 28 февраля из Назрани в Шали (многие их там видели), 3 марта направились в сторону Чечен-аула, чтобы попытаться перейти линию фронта и улететь из Грозного военным "бортом" - срок командировки заканчивался. Один из дудаевских
ополченцев утверждает, что Шабалин был легко ранен. Во всяком случае, в Шали они больше не возвращались. На российских постах в районе села Пригородное о журналистах не смогли сказать ничего вразумительного.
Вторая группа, двигаясь из Хасавюрта на юг Чечни, вовсе не обнаружила следов Максима и Феликса. Тогда часть разведчиков решила действовать самостоятельно. Со слов чеченцев выяснили, что 28 февраля на территорию, контролируемую дудаевцами, были подброшены тела двух убитых. Около суток они пролежали в
комендатуре Ачхой-Мартана, после чего были захоронены. По некоторым приметам, это могли быть питерские журналисты - что, однако, противоречит первой версии и свидетельству словенской журналистки: именно 28 февраля она беседовала с Феликсом и не могла ошибиться, так как лично его знает. Правда, поисковики
убедились: в горячке войны люди часто путают даты. Другой разведчик нашел людей, видевших Феликса и Максима в Чечен-ауле уже после 3 марта. Ему же удалось встретиться с Дудаевым, который, будучи в курсе поисков, заверил, что со стороны ополченцев насилие по отношению к журналистам исключено.
Сбор сведений о пропавших осложняли бомбежки, обстрелы, заминированные дороги, ротация частей, несущих дежурство на блок-постах. Продолжающиеся боевые действия могут буквально разметать найденных с таким трудом свидетелей, показания которых нуждаются в детальной проверке. По-прежнему есть вероятность, что, вопреки командам сверху, информация о журналистах скрывается; они могли стать жертвой случайной пули, осколка, армейской
озлобленности или уголовного беспредела. И все-таки родители, близкие, друзья и коллеги Максима и Феликса не теряют надежды. В конце этой недели в Чечню должна вылетать новая экспедиция. Скорее всего, в ее состав придется включать и судмедэксперта.
А что же официальное расследование? По данным ФСК в изложении "Интерфакса", предположительно 26-27 февраля группа боевиков высадила двух журналистов из автобуса на окраине села Самашки ( "Вы пишете о нас неправду", - сказали им), на следующий день на дороге Ачхой-Мартан - Катыр-Юрт видели два трупа, а затем они исчезли... Насколько эта версия стыкуется с другими и почему обнародована лишь в начале апреля, уже после возвращения из Чечни поисковых групп, - тоже пока не ясно.
Соснов Аркадий
22.03.1995, «Московские новости»
Чеченский капкан
25 февраля в район боевых действий вылетели петербургские журналисты Максим Шабалин и Феликс Титов. С тех пор достоверных сведений о них не поступало...
Это уже четвертая командировка спецкоров газеты "Невское время" в зону чеченского конфликта. 26-летний редактор отдела политики Максим Шабалин объяснял ее необходимость тем, что после взятия Грозного федеральными войсками изменилась ситуация в Чечне, остро стоит проблема военнопленных. Кстати, вместе с 34-летним фотокорреспондентом Феликсом Титовым он побывал, кажется, во всех горячих точках, начиная с Вильнюса 1991 года.
Пятого марта журналисты обещали вернуться. Главный редактор "НВ" Алла Манилова, зная обязательность Максима, не сомневалась: так и будет. На 8-е марта в газете была запланирована их "чеченская" полоса... Они не вернулись. По существу, версий осталось три (не считая самой худшей: журналистов удерживают в одном из фильтрационных пунктов, либо на базе ополченцев в горах,
либо они нетраспортабельны из-за ранения или болезни.
В редакции почти круглосуточно действует штаб поиска. Сюда стекается вся информация, способная пролить свет на судьбу Максима и Феликса - от российских и зарубежных агентств, из администрации президента Ингушетии, и Госдумы... При содействии Анатолия Собчака, через командующего войсками Ленинградского округа, руководителей региональных управлений МВД и ФСК, сведения о пропавших доведены до каждого блока-поста и КПП в Чечне, направлены запросы министрам Ерину и Грачеву.
Но в ежедневных сообщениях военных и контрразведки - пока ничего обнадеживающего. К сожалению, репортеры не зарегистрировались во временном пресс-центре Минобороны в Моздоке. По непроверенным данным, они собирались в Шали, где содержатся российские военнопленные, и как будто их даже там видели.
Именно эти обстоятельства заставили начать альтернативное расследование. Учитывая, что единая линия фронта в Чечне отсутствует, созданы две специализированные поисковые группы. Одной предстоит повторить примерный маршрут Шабалина и Титова через Назрань. Другая двинется навстречу ей из Дагестана, прочесывая чеченские села: весьма вероятно, что журналисты оказались на нейтральной или контролируемой дудаевцами территории.
В составе поисковой экспедиции - журналисты петербургских газет, депутаты, правозащитник, отец Максима Шабалина, проводник. Каждый ее участник застрахован Фондом защиты гласности на 15 млн. рублей. У Аллы Маниловой нет претензий к официальным структурам, за исключением пресс-центра правительства РФ. Даже зная о случившемся несчастье, там не удосужились вовремя оформить
документы для выезжающих в зону боев.
P.S. Перед подписанием этого номера корреспонденту "МН" стало известно: обе группы уже в Чечне, но обнаружить следы Шабалина и Титова пока не сумели. Тем временем в штаб поиска позвонил человек с кавказским акцентом, сообщивший, что видел их в поселке Герзель (к юго-востоку от Гудермеса) 16 марта. Возможно это наводка: названо место, журналистов удерживают как заложников..
Аркадий Соснов
15.03.1995, «Сегодня», Москва
Петербургских журналистов ищут по всей зоне боевых действий. Анатолий Собчак взял поиск под личный контроль
Специальные корреспонденты газеты 'Невское время' 25-летний редактор отдела политики Максим Шабалин и 35-летний фотокорреспондент Феликс Титов 25 февраля выехали в командировку в Чечню, собираясь вернуться обратно в Санкт-Петербург не позднее 5 марта. Единственное, что удалось установить к настоящему времени с достаточной долей вероятности, - 27 февраля они добрались до Назрани, где их видели заместитель председателя Комиссии по правам человека при президенте Сергей Сироткин и один из корреспондентов 'Славянской газеты'. По-видимому, журналисты намеревались отправиться на чеченскую сторону (предположительно в Шали), чтобы собрать материалы о российских пленных. Никаких сведений о них с тех пор нет. Они ни разу не вышли на связь с редакцией.
Пока все попытки найти следы корреспондентов, предпринятые редакцией и коллегами из различных изданий и информагентств, не дали практически никаких результатов. По словам главного редактора 'Невского времени' Аллы Маниловой, она очень надеется на помощь силовых структур - Минобороны, ФСК, МВД, которые имеют 'намного больше возможностей, чем журналисты'. Г-жа Манилова также сообщила, что под личный контроль поиск взял мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак.
Начальник штаба чеченских ВС Аслам Масхадов отдал приказ о поиске журналистов на всей контролируемой чеченскими ополченцами территории. Поисками репортеров занимается и комендатура Ачхой-Мартана на западном фронте, через который они въехали на территорию Чечни. Однако поиск в этом районе затруднен в связи с развернувшимся там в начале недели наступлением российских войск и закрытием чечено-ингушской границы, через которую журналисты собирались выходить из зоны боевых действий.
По предположениям корреспондентов, Титов и Шабалин могли, во-первых, перейти на российскую сторону и быть задержанными на российских постах и отправленными в Моздок для дальнейшего расследования, что уже случалось с российскими журналистами, не имевшими всех необходимых бумаг. Во-вторых, они могли попасть в зону боевых действий в области Аргуни и Гудермеса и пропасть там. Поиски продолжаются.
Грачева Алина
Источник: ...
